Дрожа от холода, я робко убрала окровавленные обрывки ткани с его груди. Не только грудь была целой, но и другие порезы зажили, оставив тусклые шрамы, а синяки пропали на бронзовой коже.
Я потрясенно коснулась нового шрама. Скорость исцеления была выше того, что могли сделать целители «Вороны и молота». Я посмотрела на старые шрамы на его боку и животе и отодвинулась.
В меня снова впилось что-то твердое. Я сунула руку под себя, искала обломок, чтобы отбросить его.
Грудь Эзры поднялась от глубокого вдоха. Плечи расправились, спина выпрямилась, и он поднял голову. Его глаза открылись, и они сияли как алый огонь.
Мои пустые легкие застыли. Он скользнул взглядом по залу, отметил тело Фентона, потом Берка, задержался на амулете демона в ярде от его. Он посмотрел на меня. Мои пальцы сомкнулись на маленьком предмете, на котором я сидела.
Демон в Эзре улыбнулся. Алая сила окутала его ладони, побежала по рукам венами.
Он бросился ко мне.
Я взмахнула рукой и прижала рубин к его лицу.
— Ori decidas!
Крик сорвался с моих губ, его когти летели к моему горлу. Он обмяк от чар. Я прижимала кристалл к его лицу, и он упал на пол, конечности растянулись, тело было неподвижным.
Я задыхалась, ослабела от ужаса. Свободной рукой я осторожно коснулась шеи. Порезы жгло, они кровоточили, но не булькали, так что раны не были глубокими. Почему все сегодня лезли к моему горлу?
Под моей ладонью сиял рубин у его щеки. Когда-то до раздражения мудрый друид сказал мне, что мир был полон таинственных сил, которые могли быть и не быть разумными. Если те силы могли влиять на жалкую жизнь человека, я была в долгу перед ними. Или мне очень повезло, что я нашла чары падения, которые упали при борьбе с Фентоном, когда нуждалась в них больше всего.
Удерживая артефакт на месте, я посмотрела в глаза Эзры.
На меня смотрел его демон. Даже без алых глаз я бы поняла, что это был не Эзра. Он никогда не смотрел на меня с таким презрением. На его лице никогда не было кровожадности и ярости. В этом жестоком монстре не было ничего от Эзры.
Я вспомнила слова Кая, его невольное предупреждение: «Пришлось сильно его ударить. Если Эзра без сознания, а демон — нет…».
Эзра пытался меня предупредить. Просил бежать не от побежденных врагов, а от него.
Демон изогнул губы Эзры в холодной насмешливой улыбке.
— На твоем лице такое отвращение, пайилас.
Я поежилась. Эзра так не звучал, этот голос был слишком низким, рычащим. Слова звучали со странным акцентом.
— Заткнись, — сказала я демону, гордясь тем, что голос не дрогнул. — Ты не должен говорить, особенно ртом Эзры.
Тихий шипящий смех.
— Это мое тело. Он скоро отдаст его мне.
Я пыталась игнорировать демона, но при виде чудища за знакомым лицом Эзры что-то во мне с болью сжалось.
— Они тебе не сказали.
— Что не сказали? — я не удержалась.
— Его судьба, — дразнил демон. Сияющая сила в глазах была уже не такой яркой, как раньше. — Он мой. Его тело и душа.
Мое горло сжалось. Я прижала кристалл к его щеке сильнее.
— Но ты можешь его спасти, — глаза снова вспыхнули. — Дай мне имайлат виш Валъира, и он будет свободен.
Я посмотрела на темный амулет в трех футах от меня на полу.
— Не хочешь спасти его, пайилас талук? — еще один смех с шипением вырвался из горла Эзры. Блеск в глазах быстро угасал. Лицо теряло эмоции. — Иначе он будет моим.
С этим шепотом красное сияние пропало, и стало видно человеческие глаза Эзры — бледный и теплый карий. Его веки опустились поверх пустого взгляда. Я ждала, едва дыша, секунды тянулись, становясь минутами, но он потерял сознание — и человек, и демон.
Надо мной на мезонине слабый свет артефакта «Ключей» потемнел. А потом он погас, и комната погрузилась во тьму.
Дождь стучал по крыше, протекал в трещины, капал на пол. Бой прошел, и гул звучал в моих ушах. Я смотрела на невидимый мезонин, дышала все быстрее. Почему чары не могли сиять еще хоть немного?
Дрожащими пальцами я опустила кристалл падения на впадинку у горла Эзры, чтобы он не соскользнул. А потом села на пол и уткнулась лицом в окровавленные ладони. Адреналин угасал, боль росла — ладонь была полна стекла, шея пылала от царапин, запястье было сломано, рука — порезана, и мышцы выли от усталости, остальную боль я даже опознать не могла. Я не двигалась, боролась с давлением в груди.
Скуление вырвалось из горла, и дамбу пробило. Всхлипы сотрясали мое тело. Я не могла остановиться. Я рыдала от ужаса, страха, паники и боли.