Какова же структура церковной иерархии Гвинедда? Основу иерархии составляют архиепископы Валорета и Ремута (из которых первый занимает главенствующее положение и величается примас Всего Гвинедда, первый среди равных), затем следуют титулованные епископы, число которых колеблется от четырех до десяти, управляющие закрепленными за ними территориями, прилегающими к их кафедральным соборам; помогают им в этом каноники собрания каждого собора; до десяти странствующих епископов без закрепленных епархий странствуют в пределах назначенных им областей и исполняют скорее пасторские, чем административные обязанности; надзор над приходскими священниками попадает под юрисдикцию епископа, ответственного за данную епархию.
Кроме того, существует большое количество религиозных Орденов, члены которых содействуют различным образом епископскому клиру. Некоторые из них управляют школами, приютами, семинариями, другие исполняют более прозаические обязанности в скрипториях, архивах и монастырских фермах. Некоторые же из этих Орденов были созданы для того, чтобы удовлетворять нуждам дерини. Так, Орден святого Гавриила был первоначально создан для обучения Целителей, а Орден святого Михаила воспитывал офицеров, образование которых носило отчетливый отпечаток влияния дерини, и хотя некоторые из михайлинцев были, простыми людьми, они многое извлекли из беспрекословной дисциплины и упорных занятий.
Бок о бок с Орденами дерини в Гвинедде существуют и Ордена, членами которых могли стать лишь простые люди. Один из них был создан специально для того, чтобы бороться с дерини. Основанный в первые годы царствования короля Элроя, чтобы заменить Орден михайлинцев, он назывался Ordo Custodum Fidei (Орден Хранителей веры) и располагал своим военным отделом Equites Custodum fidei – Рыцари Наисвятейшей Опеки. Для нового режима кустодии стали официальными инквизиторами и разработали множество хитроумных способов борьбы с их противниками-дерини.
Официальная церковь и магия дерини были тесно переплетены друг с другом. В пределах Одиннадцати Королевств отношения между ними колебались от некоторой натянутости до открытой враждебности, хотя сами дерини не видели противоречия между исполнением христианских обрядов и использованием магических сил до тех пор, пока они используются в соответствии с законами этики. В действительности, в контексте эзотерического христианства, по большей мере скрытого от маленького человека, чья вера состоит из периодического исполнения обязанностей присутствовать на публичных богослужениях, существует иная практика и техника медитации, способствующая более тесному контакту между индивидуумом и Созидающей Силой. Практика же дерини, некоторые элементы которой используются также и людьми, позволяет человеку, истово верующему, установить более тесную двустороннюю связь с Божеством и достичь священного экстаза, описываемого всеми мистиками всех веков.
Это более тесное единение с Божеством, или “предполагаемое” более тесное единение и стало объектом зависти среди простого духовенства, которое возмущал тот факт, что дерини, очевидно, обладают непосредственной связью с Господом. По сути, связь не столь непосредственна, сколь более очевидна на уровне сознания для того, кто связан с Богом тем же образом. Невежды же, к какой бы расе они ни принадлежали, стараются не обращать внимания на то, что истинно близкие Божеству люди ли, дерини ли прежде всего души возвышенные и несклонные похваляться этим.
Однако фактом остается то, что многие из людей чувствовали себя обделенными оттого, что они не в состоянии (или полагают, что не в состоянии) действовать таким же образом и, следовательно, не могут установить связь с Богом. Отсюда не нужно много ума, чтобы заключить, что дерини, а не людские недостатки, ответственны за отрицание людьми этого проблеска Божественности.
Дерини-Целители, по-видимому, единственные из клана, кто не вызывал такого неприятия большинством, так как для людей, как и для дерини, способность исцелять была талантом, дарованным Богом, а профессия Целителя считалась святым призванием, таким, какое необходимо, чтобы стать священником. К Целителями, ведомым законами этики, предъявлялось намного больше требований, чем к обычным врачам, и требований не менее строгих, чем нравственный код, придерживаться которого предписывается священнослужителям. К сожалению, Целители были редкостью даже среди дерини, таким образом, по отношению к клану проявлялось совсем не много терпимости.
Добавим ко всему, что многие из “чудес”, о которых рассказывается в священном писании, дерини способны были повторить, особенно те, что касались исцеления. По сути, практиковавшийся метод лечения посредством наложения рук по своему эффекту не отличался от описанных в Библии, по крайней мере внешне. (Как мы впоследствии убедимся, исследовав дар исцелять более тщательно, в этом методе, помимо наложения рук, использовано нечто еще.
К сожалению, никому из нас не дано проникнуть в истинный механизм исцелений, описанных в Библии.) Отсюда делаем вывод: если дар исцелять – от Бога, значит, Целители по крайней мере не могут быть причастны к тому злу, что приносят другие дерини. А если это принять как данное, то вероятно, что другие дерини тоже не хотят никому зла, что дает волю опасным заключениям.
Способность дерини испускать ауру света вокруг головы в контексте Библии также имеет большое значение, так как ореол света вокруг головы более не является признаком святого или ангела. А как насчет способностей дерини заклинать огонь, вызывать дождь или молнию или, при необходимости, принимать вид другого? Кто-то может сказать, что это признаки ангельской природы. Но, с другой стороны, разве дьявол сам не падший ангел, обладающий теми же способностями, что и его небесные собратья, и разве может кто-нибудь сравниться с ним в мастерстве принимать иные обличья? Что если дерини служат ему?
Люди трезвомыслящие способны держать сомнения и опасения подобного рода под контролем, когда общество находится в состоянии равновесия и когда те, кто обладает такими силами, сдерживают себя, считая ниже своего достоинства использовать свои способности во вред простым смертным; но когда эти силы выходят из-под контроля, и те, кто одарен огромными способностями и возможностями, злоупотребляют ими, негодование, злоба и нетерпение в лице неоспоримой, более великой силы скоро открывают путь страху, огульному обвинению всех, имеющих такие способности (используют ли они или не используют свой дар корысти ради), и оправданию всех преследований, как только сопротивление становится возможным.
Трагической иллюстрацией этому печальному свидетельству человеческой близорукости являются события, происшедшие в первые месяцы сразу после кончины короля Синила, когда те, кто долгое время находился под гнетом прежних диктаторов дерини, вновь обрели свободу и право отрицать, отплатили дерини тем, чем те платили людям. Оттого, что религиозное рвение является одним из сильнейших орудий, доступных обществу, церковь становится одной из первый, кто оправдывает новую мораль, “восстанавливая” равновесие в пользу долгое время угнетаемого населения, верша правосудие над теми, кто был причиной ее неудовольствия.
Одним из наиболее эффективных способов ограничить влияние дерини было не допускать их проникновения в церковную иерархию, а единственным способом, гарантирующим это, было держать их подальше от церковной кафедры. Таким образом, в 918 году декретом Совета Рамоса было запрещено дерини испрашивать рукоположения под угрозой отлучения и смерти, так как их считали, мягко выражаясь, “порождением дьявола”. Под покровительством людей, подобных архиепископу Хуберту и князю Рамоса Полину, церковь быстро изобрела тайные способы приведения в исполнение этих запретов, касающихся дерини, которые будут оставаться тайными для дерини на протяжении почти двухсот лет, до тех пор, пока юный Дэнис Эрилан не осмелится бросить вызов епископскому запрету и не узнает о том, как он был принят. (Архивы дерини.) Трудно вообразить всю благочестивость и набожность тех дерини, жаждущих лишь служения Господу в качестве его священнослужителей, которые вынуждены были отдать свои жизни за эти годы, считая, что Бог оставил их для того, чтобы они умерли за свои убеждения, хотя в действительности были лишь невольными жертвами, принесенными на алтарь человеческого страха и мщения.