– Не надейся, – бело-голубые носочки вынырнули из-под одеяла и шурнули по полу в поисках ботинок. У матрасика оказался только один. Левый. – Я настаиваю, что талант, помноженный на знания и практику, стоит больше таланта, помноженного на чутье и везение, Шадек.
– А я настаиваю, что невыразимое занудство не к лицу молодой неглупой деве, – парировал Шадек. – Будь ты права – размазывала б меня по полю на каждом поединке, а у нас всегда ничья – и лишь потому, что я опасаюсь тебе навредить, дорогуша.
– Не называй меня так! – повысила голос Бивилка. – О, ботиночек!
– А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – промурлыкал Шадек и наклонился к девушке.
Бивилка немедленно залилась краской. Нахальные серо-голубые глаза оказались слишком близко. И длинные темные волосы. Тоже… нахальные. Так и хотелось зарыться в них ладошками.
Бивилка спрятала ладошки за спину.
– Зачем ты непрестанно смущаешь девочку, хищный аспид? – Кинфер протяжно зевнул и тоже сел, щурясь на светящийся желтый шарик.
Шадек обернулся к эльфу:
– Нет, ну а чего она?!
– Расшуме-елись, – Умма подняла голову, поморгала. – Уже пора?
– И они говорят – я раздолбай! – Шадек скорбно покачал головой. – Они позасыпали, а я раздолбай!
– А где Оль? – перевел тему Кинфер и внимательно оглядел палатку. Будто в ней было, где спрятаться.
– Он ищет подходящую полянку. Хоть кто-то не теряет времени!
– Сон – вовсе не зряшная трата времени, – Бивилка покрутила кистями. – Он помогает восстановить силы и освежить мозги. Сонный маг действует не так плодотворно!
– А, так вот зачем ты завалилась спать! – обрадовался Шадек. – Думаешь получить перевес в поединке? Вероломная дева!
– Да я, – задохнулась Бивилка, – да чтоб я такое, Шадек… Никогда! Я ж в открытую всегда. Чего-нибудь швырнуть в тебя или обругать – всегда пожалуйста, но вероломства во мне ни капли!
Полог палатки откинулся, и четверо магов дернулись. Повеяло прохладой, хвойным духом и грозовой свежестью, хотя небо было чистое, звездное.
В палатку ввалился раскрасневшийся Оль. Над головой у него светился серебристый шарик.
– Ага, готовы! – обрадовался он и упер руки в бока, став поперек себя шире. – Ну что, поединщики бесценные, полянка нашлась неподалеку. Это новость хорошая. А плохая – я б нам не советовал в лес вылезать.
– Там что-то есть? – шепотом спросила Умма.
Оль скривился. Серебряный шарик, висящий над его макушкой, кидал на лицо жутенькие тени.
– Ничего не видел, ничего не слышал. А неспокойно там было.
– Одному в ночном лесу ему было неспокойно – да с чего бы? – съязвил Кинфер. – Полянка недалеко, нас там будет пятеро… Эти двое умаются довольно быстро, и, если они не подожгут лес, совсем скоро можно будет вернуться и поспать.
Умма зевнула и откинула одеяло.
Полянка оказалась в самый раз, не придраться: достаточно просторная, неподалеку от лагеря и при этом надежно скрыта от него деревьями и густым подлеском.
Бивилка и Шадек стояли лицом к лицу: выпрямившиеся, с одинаково задранными носами и сосредоточенными лицами. В сторонке следили за действом остальные: Оль – с добродушной усмешкой, Умма – взволнованно посапывая, Кинфер – со скучающим выражением лица.
Наконец Шадек, в последний раз осмотревшись, глубоко вдохнул и мерно, четко, красивым глубоким голосом заговорил:
– Почитая убеждения магов, идущих дорогой поиска…
– Стремясь обрести справедливость и прикоснуться к истине, – напевно подхватила Бивилка.
– Не испытывая ожесточения…
– Не пытаясь уйти от назначенного…
Тут оба перевели дух и вместе закончили:
– Вызываю тебя на поединок и принимаю всю тяжесть возможных последствий.
– Это который раз? – вполголоса спросил Оль, полуобернувшись к эльфу. – Восьмой?
Кинфер кивнул.
– Когда им уже обрыднет? – Оль сложил руки на груди. – Как дети малые, право слово.
– Надеюсь, в этот раз лекарь не понадобится, – пробормотала Умма и дернула Кинфера за рукав. – Сходим потом на ту сторону? По-моему, там куст крушины.
Шадек медленно поднимал левую руку. Вокруг ладони колыхалось бледное оранжевое свечение. Правую так же медленно заводил за спину. По пальцам сновали тусклые голубые сполохи.
– Да не тревожься, – улыбнулся Умме Оль. – У нас в лагере целая палатка целителей!
Девушка вздохнула.
О том, что друзья пострадают всерьез, речи не шло: заклинаниями кидались в половину силы. Но после одного из поединков у Шадека осталось три длинных шрама на плече, а после другого у Бивилки до сих пор не сошел след ожога с левой ляжки. А уж без подвернутых ног, разбитых носов, подпаленных прядок и царапин не обошлась еще ни одна стычка.