– Ладно, Мариночка, расскажите то, о чём вы знаете, – задачи проще уже не придумаешь. Люда делала это только потому, что явно не хотела видеть эту девушку на пересдаче. До тройки она явно не дотягивала, а ставить «два», опять же, не хотелось.
– Людмила Геннадиевна, если честно, то ничего, – простодушие студентки Громовой тут же отразилось удивлением на лице преподавателя. Она, конечно, многое видела, но такого, да ещё и на зачёте – никогда. В конце концов все студенты, тем более первокурсники, всё ещё боятся не сдать зачёт из-за мстительного преподавателя. – Вот зачем нам этот ваш Эдип?
– Как это зачем? – Люда даже встрепенулась. Кто-то явно решил напасть на крепость её моральных устоев. – Это ведь основы всего! Как вы будете анализировать пьесы Брехта? А сравнивать его со Станиславским?
– Зачем? – студентка говорила одно и то же слово как заведённая. В чём-то между нею и Эллочкой-людоедкой прослеживалась лексическая связь.
– То есть «зачем»?! – Люда начинала негодовать. Да эта студентка целенаправленно выводила её из себя. Её одногруппники уже даже отвлеклись от повторения конспектов и начали наблюдать за этой схваткой века. – Если вы не будете знать основ – не сможете анализировать дальнейшую литературу! А без этого невозможно понимание народа и языка. В вашем случае английского, который, уже и не знаю, как, но вам придётся преподавать в школе!
– Не кричите на меня! Если у вас в личной жизни проблемы и покричать не на кого, я в этом не виновата, – Мариночка явно не обиделась, она наматывала тонкую чёрную выровненную прядь на наращённый ноготок. – И вообще, я не собираюсь быть учителем.
– Дорогая, вы поступили на педагогический, и, пока вы находитесь в стенах этого факультета, вас будут учить соответственно профессии и требовать того же! – если бы Людмила Геннадиевна была вулканом, а аудитория – Помпеями, то эта история нашла бы свой известный исход.
– Ну вот и поставьте мне тройку, – Громова пожала плечами так, будто ходила на все занятия, а то, что она ничего не знает – это так, досадная ошибка судьбы.
– За что?! – преподаватель пыталась себя успокоить, но тщетно. Студентка напрашивалась не только на двойку, и, если раньше Люда могла поставить ей тройку за то, что назвала хотя бы пару имён, то теперь будет мучить студентку до последнего. – Вы хоть слово сказали о тех книгах, которые мы проходили?!
– Нет, потому что не читала. Они скучные. Мне больше нравится романтическое фэнтези, – Марина мечтательно вздохнула. – Там всегда всё интересно, сюжет развивается, мужские персонажи – мечта, а женские… Ассоциируешь их с собой прям постоянно! Сколько там поворотов… Но всё всегда заканчивается хорошо, свадьбой, например. Там очень много интересных ходов.
– Каких, например…? – Людмила даже нервно усмехнулась. Ей и правда было интересно, что сейчас скажет этот гигант мысли. Сама-то она никогда не читала «ширпотрёп» и считала любовное фэнтези уделом домохозяек, которые хотят сказок. Но нескольких аннотаций хватило, чтобы отбросить этот пласт литературы.
– Например, девушка из нашего мира попадает в мир магии, где ей обязательно помогает освоиться какой-нибудь красавчик! Они попадают в кучу передряг, он её спасает, оказывается, например, драконом, и они в конце женятся! В процессе, конечно, много драмы, трагедий и перипетий, но как же там всё интересно! Это вам не Эдип.
– Царь Эдип — это тоже трагедия. И, поверьте, перипетий на один квадратный метр там намного больше, чем в том, о чём вы мне только что говорили, – Люда с удовольствием, своим чётким преподавательским почерком размашисто подписала ведомость. – Пойдёте вы, Мариночка, на пересдачу. Свободны.
Когда Громова нехотя хмыкнула и поднялась со своего места, Людмила осмотрела аудиторию. Всё студенты тут же упёрлись в свои листики, надеясь написать хоть что-то. Кажется, праведный гнев преподавателя произвёл на них неизгладимое впечатление и наконец-то разбудил тот страх, который у студента должен быть перед преподавателем.
Она даже не думала о том, что увидит Марину на пересдаче. Её поведение переходило все разумные рамки. Она зашла слишком далеко и такое Ринсевич простить не могла.