– Следующий? – девушка почувствовала себя гладиатором, на бой с которым никто выходить не хотел.
После Марины напротив Людмилы Геннадиевны примостилась Наташа Скворцова. Тут Люда радостно вдохнула воздух в грудь и стала слушать восхитительный рассказ студентки о ранних комедиях Шекспира. Наталья всегда ходила на лекции, не пропускала ни единого слова и чем-то даже напоминала преподавательнице себя в её юные годы. Правда, самой ей было только двадцать восемь, но студенты уже давно решили, что она просто хорошо сохранилась, а персонально Люда чувствовала себя годов этак на сорок.
Ответ студентки был в самом разгаре, когда в дверь постучали. Железная дверь быстро открылась и на пороге показалась рыжеволосая девушка с веснушками по всему лицу и оголённым рукам. На лице она еле-еле держала снисходительную улыбку провинившегося студента.
– Людмила Аркадиевна, можно вас на секунду? – она неуверенно сжимала железную ручку, но Ринсевич это совершенно не нравилось. Когда она сказала себе, что злость прошла, то соврала. В паре шагов от неё стояла ещё одна «Мариночка», напрашивающаяся на пересдачу.
– Девушка, если вы не знаете даже как зовут преподавателя, то закройте, пожалуйста, дверь! – злость снова просыпалась, причём от таких элементарных вещей. Ещё одной Мариночки ей точно не надо. А эта выглядела, правда, чуть лучше, но, видимо, интеллектом тоже не особо блистала.
– Простите, но это очень важно, – она сдавленно улыбнулась и Люда сразу поняла в чём дело. Кажется, у этой студентки есть, что ей предложить. Такое поведение она считала отвратительным, но стыдить эту девушку при всех не хотела. Звали её, насколько хватало Людиной памяти на блудных студентов, кажется, Валя. Или Галя. Легко забыть, когда не видишь таких дам каждый день.
Но всё-таки, Людмила решила, что выскажет ей всё за пределами аудитории, всё-таки первый курс. Поэтому, поднявшись, она вышла из кабинета и подошла к «Гале-Вале» – та как раз выбрала место в уголке ближе к лифту, чтобы передачу конфет или чего там ещё, никто не увидел.
– Вы же понимаете, что это я не приму, – пока девушка рылась в своём пакете, Ринсевич сокрушалась о морали и чести. Нет, естественно, в наше время это никому не нужно, но хотя бы какое-то чувство такта нужно иметь. Или, на худой конец, учить, а не делать всё с помощью денег. Самой Люде подачки эти вообще не нужны. – Если вам нужно сдать зачёт – вы приходите и сдаёте.
– Людмила… Геннадиевна, простите меня, – она наконец-то достала из своей сумки стеклянный сосуд, напоминающий мензурку из кабинета химии. Такого Ринсевич не видела со времён учёбы в школе, по окончании которой, кстати, заслуженно получила золотую медаль. – Но моей госпоже это очень, очень нужно…
– Что ты сказала? – Люда прищурила глаза, но не успела задать больше ни единого вопроса. Студентка откупорила мензурку и оттуда на волю вырвался клубящийся голубой дым. Он разлетался по округе, но не давал Люде задохнуться – только теперь студентка стала исчезать из поля её зрения. Преподавательница хотела что-то сказать, да даже и спросить, но слова тонули в горле, так и не выбираясь наружу. Что-то внутри клокотало с неимоверной силой, сердце билось будто бешенное, а руки начали исчезать в этой нежно-голубой дымке.
Постепенно в воздухе, наполненном не иначе как последствиями какого-то фокуса, начали исчезать и ноги, затем – тело и даже волосы. Глаза Люды уже ничего не видели, вокруг была одна сплошная дымка, а мир за ней нельзя было рассмотреть даже с её чудом сохранившимся зрением. Что-то грядёт. И, к счастью или к сожалению, она ещё не представляла, в какую романтическую, странную, и, конечно же, фэнтезийную историю что называется «вляпалась» …
Глава 1.2
Дымка рассеялась только после того как Люда уверенно и громко чихнула. Ей показалось, что это неудачный фокус и раньше, но мысли об этом сразу же ушли на второй план.
Она посмотрела на мир вокруг. Потёрла глаза, подождала, пока пройдут яркие пятна и снова посмотрела на всё, что её окружало. Вместо высокого потолка коридора родного факультета, на неё своей новизной и яркостью смотрела тёмно-синяя обивка, а, когда взгляд спустился чуть ниже, то её взору открылись отороченные золотой каймой прорези, чем-то отдалённо напоминавшие окна. Вот только она привыкла к металлопластиковым конструкциям, а вовсе не к обычной… дыре в корпусе?