На этих мыслях её тряхнуло. Девушка упала на пол и только на этом моменте поняла, что не статична – некий корпус куда-то движется и только богам известно, куда.
– Карета, – на это у неё был один ответ, но каким образом она могла в ней оказаться, сказать сложно. Тем более в настолько хорошо стилизованной. Когда же Людмила захотела подняться, то удивлённо почувствовала шорох платья.
Большое платье с почти необъятной юбкой, отвратительного тёмно-зелёного, скучного прямо как она сама цвета и обувь с тонкой подошвой. С такой один раз по камням пройдёшься, будет больно.
Дивный новый мир шансов не оставлял. Девушка быстро выглянула в окно, чтоб сориентироваться. Всё это ей совершенно не нравилось, она чувствовала себя заложницей ситуации, настоящей Алисой, которая попала, кажется, в мир богатых и аристократичных.
Развенчать шутку студентки не удалось – вместо города за окном оказался лес. И больше ничего.
Люда вздрогнула, чувствуя, как лёд постепенно сковывает ноги. Она уже совсем потерялась. Платье на ней принадлежало приблизительно к шестнадцатому веку, навскидку. Во всяком случае, в такие обычно одевали актрисы из пьес, которые она с запоем смотрела. Напротив она заметила крохотное зеркало, в которое тут же посмотрелась. К сожалению, ничего путного кроме причёски и некоторых черт лица она не увидела, так как карету ужасно трясло. Но этого хватило, чтобы вогнать её в шок.
Косы. Тёмно-русые волосы кто-то уложил в сложную причёску явно елизаветинской Англии. Она была оторочена шикарными косами разного размера. В остальном её лицо осталось тем же: те же тёмно-зелёные глаза, круглое лицо, делавшее её немного полнее, чем она была на самом деле, тонкие розовые губы и слегка наморщенный лоб. Всё это кто-то «упаковал» в платье эпохи ренессанса. Ещё скажите, что в конце путешествия её встретит сам Шекспир.
Но не могла же студентка так быстро её переодеть, посадить в какую-то карету и завести в лес? Чтобы выбить зачёт? Какая глупость! Конечно, студенты при своей фантазии способны на многое, но такое невозможно чисто физически. В конце концов они живут в пространстве, которое подчиняется определённым законам.
На этих мыслях карету снова тряхнуло.
– Да что такое! – глаза Люды забегали по корпусу. Она ничего не понимала. Что сказала та студентка?
Что-то о госпоже.
Отлично! Какой госпоже? Вот бы найти её и… как минимум выпытать всё, что вообще возможно. Может, ей всё это кажется и в дымке был наркотик? Нет, настолько плохо она себя ещё не чувствует. Только лёгкий дискомфорт от корсета, который не иначе как от крепчайшей любви сжимал её рёбра, но в общем и целом…
– Ситуация критическая, анализу не подлежит, – Люда заметила это скромно, всё ещё осматриваясь. Как минимум нужно отсюда выбраться. А уже потом…
Карета остановилась. Людмила напряглась, для большей безопасности пытаясь найти рядом какой-нибудь ударный инструмент. Или просто какой-нибудь. Побои – тоже статья, но жить всё же хотелось намного больше. И, как на зло, рядом не было ничего такого, поэтому пришлось смиренно ждать вердикта судьбы.
– Госпожа, приехали! – грубый мужской голос заставил Люду вздрогнуть. Такое чувство, что его хозяин пытался выдавить из себя всю интеллигентность, но получалось с трудом.
Не успела она и выводов сделать, как дверь распахнулась. Теперь ей руку подавал, видимо, хозяин того самого голоса. Внешне он напоминал скорее жителя сельской местности, но, видимо, исключительно ради случая, зализал сальные волосы назад.
Людмила не знала, стоит ли подавать руку. С одной стороны, всё то что происходило вокруг, её определённым образом пугало. С другой – всё это напоминало сказку. Надо заметить, авторства братьев Гримм, ибо ничего милого и прекрасного в ней не было. Только то, как она неизвестным способом угодила в эту карету.
Несмотря ни на что, она выглянула из кареты и тут же остолбенела, не в силах сделать и шаг. Прямо перед ней раскинулся не дом, нет. Настоящий дворец, другого слова она найти не смогла. Огромное строение, в котором угадывалось всё величие его владельца. Казалось, за этими белоснежными каменными стенами обитает феодал, который в своих крепких руках держит всю власть над своими землями, карает предателей и дарует мешки с золотом тем, кто станет его сторонником. Маковки башен упирались в небосвод, будто раскраивая его на несколько частей, а раскинувшийся вокруг зелёный сад был настолько прекрасно подстрижен, что в очертаниях их угадывались те фигуры, которые изначально задумывал садовник.