Она осмотрелась в доме, где родилась, стараясь все же не делать этого слишком уж явно. Сразу же пришли воспоминания о том, как когда-то она уезжала из этого дома. Теперь больно уже не было, осталось лишь неприятное чувство чего-то постыдного. Впрочем, иначе поступить тогда никто из них не мог. К такому выводу Лайза пришла уже очень давно.
Подошла молоденькая служанка и забрала дорожный багаж, а саму гостью старшая горничная проводила до малой гостиной, где сейчас собралась семья хозяев. Они давно не виделись, и Лайза не была уверена, хочет ли она с ними встречаться. Однако не исполнить последнюю просьбу покойного было бы слишком непорядочно, какие бы отношения не связывали ее с умершим четыре дня назад отцом, Гилиомом Нарделом.
В гостиной, обставленной со вкусом и оформленной в зеленых тонах комнате, находились нынешние хозяева особняка: двое старших братьев Лайзы и ее младшая сестра. Их семейное сходство было бы очевидно всякому. Все четверо среднего роста, сероглазые, с светлыми русыми волосами. Самому старшему из них, Найджелу, исполнилось в этом году двадцать семь. Именно он, - до оглашения завещания, - считался хозяином дома и первым приветствовал Лайзу.
- Здравствуй, дорогая сестра, - Найджел подвел ее креслу. - Прошу присядь. Как хорошо, что ты приехала.
- Здравствуйте, Найджел, Джером, Нелла. Рада видеть вас, - Лайза вежливо улыбнулась и кивнула каждому.
- Мы все трое также весьма рады, хоть повод весьма печальный.
Лайза собиралась произнести положенные соболезнования, но не успела.
- Ты могла бы посетить нас и раньше, когда не было печального повода.
В сравнении с младшим братом Найджел казался более худощавым, подтянутым и был явно лучше воспитан. Джером, сделавший последнее замечание, без стеснения рассматривал Лайзу, словно она была какой-то несуразной диковиной. Найджел такого себе не позволял, пусть он смотрел на гостью холодно и настороженно, но держался в рамках вежливости. Молоденькая Нелла (ей еще не исполнилось и восемнадцати) также не была рада сестре. Нелла сразу показалась Лайзе обиженным капризным ребенком, который надулся на какую-то несправедливость в жизни. Однако Лайза сразу сама признала, что неправа, - сестра очевидно сильно переживала из-за смерти отца, братья же куда лучше скрывали свои чувства.
Лайза повернулась к Джерому:
- Ты мог бы меня пригласить. Не являться же мне сюда незваной гостьей.
- Я бы немедленно это сделал, если бы знал, что ты стремишься к нашему обществу. Но ведь ни единого письма за все эти годы, - Джером выразительно развел руками.
- Хватит, брат! Не станем вспоминать прошлое, - с нажимом произнес Найджел.
Лайзе показалось, что старшему брату сейчас было стыдно и очень неловко. Впрочем, прошлое для нее самой было неприятной темой, поэтому Лайза поспешила ответить:
- Действительно, не станем припоминать друг другу старые обиды. Лучше расскажите, что произошло с отцом?
Братья переглянулись.
- А разве ты не знаешь?
- Нет, мне написал поверенный, что отец упомянул меня в завещании, и пригласил на оглашение. Но он не написал, от чего умер папа.
Ответил ей Найджел:
- Это было самоубийство. Отец повесился у себя в кабинете.
Лайза в удивлении распахнула глаза. Гилиом Нардел, суровый и решительный человек, порой жесткий до жестокости, никак не походил на самоубийцу.
- Даже не верится! Вы уверены в этом?
- Да. Была записка. В ней отец со всеми попрощался и написал, что, - Джером сделал паузу, - цитирую: «тверд в решении покончиться с собой, хотя и сожалею, что так вышло».
- Выходит, отец сильно изменился за время, пока мы не виделись...
- Нет, не изменился, все мы не можем понять, что толкнуло его на этот шаг.
Нелла вдруг громко всхлипнула и стремительно поднялась. В слезах девушка спешно покинула комнату. Джером вышел следом, и из-за двери послышался его негромкий утешающий голос и, раздались удаляющиеся шаги.
- Прости, - Найджел нервно теребил манжет.
Лайза ощутила горький комок обиды в груди от того, каким неуместным оказалось ее присутствие здесь. Она напомнила себе, что это был и ее отец, а значит, она вправе быть на его похоронах. Но от чего-то Лайза чувствовала, что это не так... Ей захотелось немедленно уехать из этого, такого чужого, дома и от малознакомых людей с их горем, которое не может разделить. А ведь до приезда сюда Лайза считала себя человеком счастливым: она была свободна и уважаема, занималась любимым делом, и поводов жаловаться на судьбу у нее давно не было. Задумавшись, от чего возникла эта обида, она решила, что ей просто не нравилось чувствовать себя лишней. Однако им всем придется потерпеть, хотя бы этот день, а там уже можно будет уехать.