- Как это может быть? Ведь женщина намного слабее мужчины, - с неподдельным изумлением спросил он.
- Физически - да, а вот ум у наших женщин не уступает мужскому.
- А зачем женщине ум? - с искренним недоумением спросил он, все больше и больше удивляясь.
- Чтобы прозорливо думать о будущем, помогать своему мужчине советом и вырастить умных детей, - ответила я, уже подойдя к парням и внимательно их осмотривая.
Увидела, что ранены двое - Такисарэль в плечо и Рон в бедро. Оба ранения не тяжёлые, но если Такисарэль с нашей, эльфийской, хорошей регенерацией, будет здоров через три дня, то у Рона рана будет заживать долго, около десяти дней.
Уговорив раненых парней сесть на землю, я велела им не вставать, а сама направилась к кибитке за иглой, эликсирами и заживляющей мазью. Орк, контролируя меня, не отходил ни на шаг. Я, чтобы успокоить его, комментировала каждое своё действие. Ровным, мягким, располагающим к доверию Голосом, объясняла:
- Надо войти в кибитку, взять лечебный напиток и иголку с ниткой, чтобы зашить раны. - Поднявшись в кибитку, я продолжила общение со следующим за мной орком. - Смотри, это наш дом. Вот здесь, у нас лежит одежда, здесь музыкальные инструменты, здесь посуда, здесь все для лечения ран, здесь мы спим.
- Никогда не видел такой кибитки, - удивленно заозирался орк вокруг, - чисто… свободно… удобно… но слишком шикарно. Такую кибитку может иметь только Вождь. В обычной кибитке должны уместиться шесть женщин и двенадцать детей или много всякого скарба. Надо забрать эту кибитку себе.
- Ладно, - покорно кивнула я, вновь направляясь к парням.
Первым делом дала им выпить обезболивающий эликсир. Обрабатывая обеззараживающим зельем раны Рона и Такисарэля, и накладывая стягивающие швы, с огорчением подумала о том, что ни я, ни Такисарэль, к сожалению, не Целители. При более тяжёлых ранениях помочь нам некому. Хорошо, хотя бы, что перед самым походом в Степь, Еваниэль научила меня сшивать раны иглой. Когда я закончила, позволила парням встать и напоила их укрепяющим эликсиром.
- Теперь, я займусь твоими ранеными воинами, - сказала я, думая о том, как нас накажут за них. - Извини, что так получилось.
- Незачто извиняться, раз ранен или убит, значит, плохой воин и сам виноват, - равнодушно ответил орк, пожав плечами.
Занявшись орками, я увидела, что один из них убит стрелой Такиварэля, пробившей его сердце. Ещё никогда в жизни мне не приходилось видеть мёртвого разумного. Боясь показать окружающим свой страх перед смертью, я старалась не смотреть на мертвое тело.
У одного раненого воина, уже кем-то обломанная, стрела застряла в плече. Чтобы её вытащить, пришлось ножом рассечь мышцы и, достав обломок стрелы, зашить рану. У второго, был рассечён мечом бок. Рана оказалась неглубокой, внутренние органы не задеты. Обработав, рану зашила. То же самое проделала еще с тремя ранеными. Пострадавшие орки, приняли из моих рук эликсир и безбоязненно выпили, видя, что до этого, я давала его и своим парням.
Пока я всем этим занималась, командир орков нетерпеливо поглядывал на меня, в это время остальные орки бдительно стерегли моих парней. Но все они, время от времени, кидали заинтересованные взгляды на колеса нашей кибитки, которые представляли собой металлический обод со спицами, покрытый эластановыми шинами. Колеса же орочих повозок напоминали примитивные катки - деревянный диск, насаженный на ось и зафиксированный клином. Какую же жесткую тряску приходится им терпеть. Да, невольно можно понять тех из нас, кто испытывает чувство расового превосходства, ведь улучшить колесо это такая простая задача.
- А теперь, послушайте рассказ о том, кто мы, - освободившись, сказала я, делая приглашающий жест сесть на землю оркам-воинам.
Они вопросительно посмотрели на своего командира, и после его согласного кивка, расселись вокруг нас.
- Как тебя зовут? - спросила я главного тут орка.
- Вождь! - гордо ответил он.
- А меня зовут Ивануэль, моих друзей, - указывая на каждого, перечислила я, - Рон, Такисарэль, Петрос, Маркус, Жакос, Доркус.
- Что это за имена? Я таких слов не знаю! У орков нет таких имён, - Вождь выразительно, с подозрительным недоверием, посмотрел на наших орков.
- Эти слова ничего не обозначают кроме имени. Называя только ему принадлежащее имя, все понимают, о ком именно идёт речь, не перепутав ни с кем другим. Эти имена им дали эльфы. Но, обо всем по порядку. Нашу историю расскажет Шаман, которого мы называем Петрос.
- Правильно, - удовлетворённо подтвердил Вождь. - Говорить должен Шаман, а не женщина, - он осуждающе посмотрел на меня.
Петрос не спеша повторил тот же рассказ, который он озвучивал оркам в предыдущий раз. О том, как он вынужден был менять клан за кланом, как вырвавшись из рабства со своими неразлучными воинами, по воле Духов предков жил в Эльфийском Лесу, и как Духи вновь повелели вернуться в Степь вместе с искусными музыкантами.
Во время обстоятельного рассказа Петроса, Вождь внимательно его спушал, но рассматривал в основном меня, и я с тревогой думала, чем же обернётся для меня его такой пристальный интерес. Считают ли дикие орки внешность эльфов привлекательной? Или, как мы оцениваем облик орков с чувством собственного превосходства, и они так же относятся к нам? Хорошо бы, чтобы я им не понравилась.
Тем временем, его воины, передавая из рук в руки, восхищённо рассматривали наше оружие и тоже заинтересованно поглядывали на меня.
Когда Петрос замолчал, была уже глубокая ночь.
- Ну, и когда я увижу вашу музыку? - с нетерпеливым интересом, уточнил Вождь у Петроса.
- Ты её услышишь. Завтра, на закате Жёлтого солнца. Сейчас, всем нам надо попить, поесть и отдохнуть, - уверенно сказала я. - И у нас есть, чем вас угостить.
- У вас так много еды и воды? - с сомнением спросил он, недовольно хмуря брови, на то, что я опять влезла в разговор мужчин.
- Да, целых три больших, вкуснейших змеи, - ответила я. Ну, не умею я вести себя тихо, незаметно и молчать! Не убьют же меня за это? Пусть привыкают. - Но чтобы их зажарить, надо развести костры.
- Женщина! Не указывай мне, что нужно делать! - с раздражением сказал орк. - Давайте своих змей, - недоверчиво оглядев нас, добавил он. - Мои воины сами разберутся, что с ними делать.
С земли поднялся Жакос и, под внимательными, настороженными взглядами окружающих орков, полез на крышу нашей кибитки. Сбросив змей на землю, он вернулся на прежнее место.
- Они что, дохлые? - брезгливо спросил его Вождь.
- Нет, спят, - ответил Жакос.
По сигналу Вождя, его воины поднялись, задвигались и вскоре заполыхали три костра, а в воздухе разлился аромат жареного мяса. За нами, сидящими в стороне, всё это время бдительно наблюдали, к кострам не пригласили, но на куске шкуры несколько зажаренных кусков мяса всё-таки принесли.
Воины стали располагаться на ночлег. Выпутали из пристяжных ремней своих ящеров, стреножили им задние лапы, и, без опасений, что они разбегутся, отпустили свободно пастись. Из своих повозок достали скатки одеял, расположились около костров, собираясь укладываться спать. В это время, к нам подошёл Вождь с двумя вооруженными воинами. Все они держали в руках верёвки.
- Я свяжу вас на ночь, и давайте без бессмысленного сопротивления. А ты, - и он ткнул в мою сторону пальцем, - пойдёшь со мной в кибитку.
- Вождь, пожалуйста, не надо нас связывать, - вежливым, но уверенным Голосом возразила я, лихорадочно думая, как предотвратить очевидное и неизбежное, что ждет меня. - Мы никуда не убежим, ты и сам знаешь, что это невозможно. Наш ящер слишком медлителен, а на своих ногах мы далеко не уйдём от твоих быстрых ящеров. - Усилив в Голосе внушающие интонации, я прибавила: - И разреши, нам всем, хотя бы сегодня, переночевать в кибитке. Иначе, мы не сумеем спокойно, как следует отдохнуть и завтра у нас не будет сил устроить вам представление, тем более, что двое из музыкантов ранены.
- Не понимаю, почему я делаю так, как ты просишь, - задумчиво, и проявив неожиданную прозорливость, произнёс Вождь, напряженно изучающе рассматривая меня. - Это какое-то эльфийское колдовство?