- Нет. Зачем их брать в степь? В кланах не знают, что такое деньги, - разочаровал он меня.
- А вы умеете читать и писать? - продолжила я свой расспрос.
- У нас есть письменность, но обученных грамоте немного. Для этого надо родиться или в богатой семье, или одарённым ребёнком.
- А ты обучен?
- Конечно, ведь я сын Вождя, - с гордостью произнес он.
- Ты объяснишь мне основы вашей письменности? - попросила я.
- Объясню, - охотно согласился он.
- А где твои родители?
- Их давно нет в живых, орки редко доживают до старости, - неохотно ответил он, и я не стала уточнять, как это случилось.
- Что ты собираешься делать с нами, когда мы прибудем в Большую Орду? - затаив дыхание от волнения, спросила я.
- Я хочу, чтобы ваша четвёрка певцов-музыкантов устраивала в Большой Орде представления, за которые я буду брать плату. Большую часть из неё буду отдавать Владыке, тогда он разрешит мне оставить вас у себя, как я и пообещал, в качестве моих приближенных. Часть денег буду брать себе, часть - давать вам. Двух ваших воинов зачислю в свой отряд. Шамана тоже постараюсь оставить при себе, но, если он окажется силен, скажу честно, убедить в этом Владыку, мне не удастся.
- Пожалуйста, не разделяй нас, ведь у музыкальной группы должна быть хоть какая-то постоянная собственная охрана. Иначе, нам могут испортить инструменты, а самих - покалечить, выкрасть, убить. А Жакос и Доркус уже давно занимаются нашей охраной и знают, чего ждать от возбужденных зрителей, и как себя при этом вести, - волнуясь о нашем будущем в Орде, попросила я.
- Я подумаю об этом, - согласно кивнул Вождь. - А вот объясни мне, зачем вы дали такие странные имена своим оркам? Они ведь, наверняка, имели какие-нибудь прозвища, например, “Тихий” или “Скользкий”. Может, эти прозвища были неблагозвучны для вас, типа “Вонючка” или “Обжора”?
- Насколько я знаю, прозвища вы даёте во время испытаний мальчиков-подростков на звание мужчины. Но ведь жизнь длинная. И то, как проявил себя подросток, не значит, что так же он будет вести себя уже взрослым мужчиной. Тогда прозвище будет вводить в заблуждение окружающих. Вот, как ты, многие ли могут, потом, его изменить, ведь Вождём ты стал не сразу? А мы даём имя один раз при рождении, оно всегда твоё, в детстве, в юности, в зрелости. И только в твоих силах прославить его, в течение жизни, или опозорить.
- И какое бы имя ты дала мне? - заинтересовался орк.
- Не знаю, - растерялась я от неожиданного поворота разговора. - У нас, обычно, имя даёт мать. - Задумавшись, спросила: - А какое у тебя было прозвище раньше, можешь мне сказать, если оно не обидное?
- Меня звали Большой, - гордо расправив плечи, ответил он.
- В нашем Мире самые большие - это горы, поэтому, тебе можно дать имя Горус. С одной стороны, это просто имя, с другой, в нём есть и определённый скрытый смысл.
Он помолчал немного, напряжённо глядя мне в глаза, а потом сказал:
- Мне нравится. Ты можешь называть меня этим именем, - встал, чему-то улыбнувшись, и добавил: - Всё на сегодня, скоро подъедем к стойбищу.
- Пожалуйста, подожди, последний вопрос, - тоже вставая, задержала я его. - Может быть, ты проявишь понимание и доброту, и отпустишь нас? - на всякий случай, наперекор парням, предприняла я последнюю попытку.
Меняясь прямо на глазах, и превращаясь в дикого хищника, он взбешенно зарычал:
- Р-р-р! Никогда!
Выставив руки вперёд в отгораживающемся жесте, и сдерживая невольную дрожь от испуга, я примирительным Голосом произнесла:
- Спокойно, я только спросила.
Ярость стала гаснуть в его глазах, он быстро развернулся и выпрыгнул из кибитки. Ну, что ж, на будущее буду знать, что этот вопрос с ним лучше не поднимать.
Дальше повторилась вчерашняя схема, вскоре, к нам с Роном, в кибитку, запрыгнули парни. Снова спросили гнома:
- Как тут?
Он ответил:
- Всё нормально.
А потом мы на пару пересказали, что сегодня узнали нового от Вождя.
Я, давая возможность Такисарэлю хоть немного отдохнуть, сменив его, села на скамейку погонщика. Любуясь полыхающим закатом Красного солнца, окрасившим все небо в розовый цвет, заметила на горизонте очертания стойбища.
Когда мы добрались до этого стойбища, Рон, Такисарэль и я выбрались из кибитки позже всех, уже в темноте, чтобы сразу не шокировать степняков своим видом. В центре стойбища располагались четырнадцать шатров, вокруг которых стояло двенадцать кибиток. Самих орков было около двухсот шестидесяти. Значит, большая их часть, спит под открытым небом. В стороне паслось очень большое стадо, голов шестьсот.
Наш выход не остался незамеченным. Орки клана, подобострастно суетящиеся вокруг Вождя, занятые разговорами, приготовлением ужина, бытовой суетой, увидев нас, побросали все свои дела и стали пялиться. Вождь и его воины, в ответ, подняли недовольный крик, призывая не расслабляться обалдевших орков, а заниматься делами и скорее подавать еду. Вскоре, поев, все расположились на ночлег. А я, сняв швы с зажившей раны Такисарэля, спросила Петроса:
- Их много. Почему же они не окажут вооружённое сопротивление отряду Вождя?
- Потому, что уже сталкивались с ними в бою, знают, что это хорошо вооружённые и хорошо обученные воины. Сражение с ними принесёт огромные потери, а быть убитым не хочет никто. Но главное, они знают, что если и сумеют убить этих воинов, Владыка пришлёт много других, и жестоко отомстит. Тогда никто из клана не останется в живых.
Утром воины нашего Вождя напоили своих ящеров в недалеко протекающей реке. Мы последовали их примеру. Искупав и напоив Шера, сами тоже помылись, поднявшись выше по течению. Воины, в счёт дани, отобрали сто голов ящеров из стада клана, и трех ездовых ящеров, для которых приготовили три примитивно сколоченные повозки. На эти повозки сложили рулоны выделанной кожи и грубо сотканной ткани. По обрывкам услышанных фраз я догадалась, что Большая Орда заинтересована в сырье, а не в готовых изделиях, потому что, ремесленники там искуснее, чем в кланах.
Под конец сбора дани, к Вождю подвели трёх молодых, кажется, симпатичных орчанок. Вот и наложницы. Вождь, подозвав одного из своих воинов и, с грозным рыком, приказал ему:
- Осмотри, но не трогай! - и ткнув пальцем за шатёр, бросил на меня быстрый взгляд. В его взгляде я увидела смущение. Возможно ли, что он меня стесняется? Может, он раньше сам производил этот осмотр? Неужели понимает, каким отвратительным мне это кажется?
Через некоторое время, воин, вместе с орчанками, вышел из-за шатра с широкой довольной улыбкой и, на вопросительный взгляд Вождя, утвердительно кивнул:
- Хорошие. Молодые, крепкие, здоровые.
А наложницы, нисколько не оскорбляясь и не стыдясь всего происходящего, тоже довольно улыбались.
Вскоре, Вождь, подойдя ко мне, спросил:
- Ты споёшь сегодня для нас?
- Конечно, - ответила я, и вместе с парнями начала готовиться к выступлению.
Наше выступление началось позже обычного, и мы показали неполную программу, но, всё равно, вложили в неё всё своё мастерство, желание понравиться, доставить радость, приободрить, заставить задуматься.
Это третье наше выступление в Степи подействовало на орков, как и предыдущие, вызвав вначале ошеломление, а потом и ажитацию. И чтобы снять их возбуждение, напоследок, я спела им колыбельную, почти не используя магию.
Ночь прошла спокойно, а рано утром мы снова тронулись в путь, покидая стан, теперь уже довольно большим караваном. Стадо ящеров, три дополнительных повозки, груженные скарбом, на одной из которых сидели наложницы, ничуть не опечаленные отъездом из родного клана и своей дальнейшей судьбой. Всё это замедляло движение и делало наш путь бесконечно однообразным и долгим. Если бы не ежедневные беседы с Вождём и ежевечерние небольшие вокально-инструментальные выступления перед орками, я бы, наверное, умерла от скуки.
Вождь не давал мне непосредственно общаться со своими воинами, не позволяя им близко приближаться ко мне. Но то, что мне удавалось увидеть со стороны, свидетельствовало о том, что воины Большой Орды более цивилизованы, по сравнению с орками степных кланов. А Вождь выгодно отличается и от своих воинов. У него гораздо больший запас слов, более грамотная и образная речь, более широкий кругозор, способность быстро усваивать и анализировать полученную информацию, большая сдержанность в поведении и очень быстрая обучаемость. Например, вначале он с недоумением воспринимал наши часто повторяющиеся в речи слова вежливости, типа “спасибо”, “пожалуйста”, но вскоре мы заметили, что общаясь с кем-то из нас, он и сам стал легко и к месту их использовать. Недаром он Вождь, и дело тут не только в физической силе. Интересно, а каков же тогда их Владыка? Моё представление об орках существенно изменилось, рождая тревожную уверенность, что с таким врагом, в случае открытого противостояния, эльфам не справиться.