Все, что в полный голос, официальным тоном произносилось приближенными правителя, которые, видимо, выступали здесь кем-то вроде секретарей, заседателей и обвинителей одновременно, звучало для нее, словно рокот океана или шум листвы – звук, в который не надо вслушиваться, потому что ничего содержательного из него не извлечь. Она с любопытством разглядывала мужчин, которые сидели на трех опоясывающих залу каменных ступенях-скамьях (почему-то женщин здесь, кроме нее и Лети, не было совсем), их одеяния, оружие при них, да и просто лица, пыталась угадать, кто из них чем занимается, но то и дело возвращалась взглядом к обвиняемому. Все-таки не так уж часто встречались в Иаверне мужчины, по-настоящему привлекательные, на ее взгляд, взгляд иномирянки.
– В чем его обвиняют-то? – спросила она Федевана.
– В измене! – внушительно ответил тот. – Очень серьезное обвинение. Вот этот парень, которого сегодня судят – один из ближайших приближенных правителя. Так что тут не шутки.
– Его казнят? – протянула девушка, разглядывая узника.
– Естественно. Вопрос лишь в том, когда и как это сделают.
– Жа-алко…
– Он тебе понравился? – шепотом поинтересовалась Лети, наклонившись к самому уху Кайндел.
– Красивый мужчина… А тебе не нравится?
– Не очень. – Пушистая иномирянка слегка дернула пальцами рук – это означало сомнение или задумчивость. – У него черты очень резкие, живот втянутый, и кожа совсем голая…
– Во-первых, не втянутый, а просто плоский…
– Значит, он голодает! Или голодал!
– Не обязательно, Лети. У людей наличие выступающего живота говорит скорее не о зажиточности, а о лени. О нежелании за собой следить.
– Ну, не знаю. – Ее собеседница повела ушком и еще раз оглядела мужчину с ног до головы.
– Ладно, – фыркнула Кайндел. – Мы с тобой отвлеклись от сути дела.
Время тянулось медленно. Сперва о чем-то расспрашивали обвиняемого, который пытался отвечать твердо и как бы равнодушно, но голос вздрагивал, и бледность накатывала волнами. Потом расспрашивали кого-то еще, должно быть, свидетелей. Заинтересовавшись мужскими типажами в среде иавернцев, Кайндел очень внимательно разглядывала каждого из выходивших, между делом думая о том, насколько все они похожи на ее соотечественников. Все-таки обитатели Терры (как оэсэновцы назвали иавернцам свой родной мир, для простоты) и местные жители принадлежали, грубо говоря, к одному биологическому типу.
В отличие от обитателей Джаншуру и Сайяна.
Думала она, конечно, не только об этом, и, улавливая время от времени знакомые слова и фразы, спрашивала Федевана:
– О чем они говорят?
Тот отвечал, но его пояснения мало помогали ей, потому что сам Черный, судя по всему, ходом процесса был заинтересован мало. Он наслаждался занятым положением, наслаждался соседством могущественных и родовитых людей, и о чем-то увлеченно переговаривался с Саудхаваном и Аданахауром на иавернском языке. Речь же на суде, как поняла Кайндел, шла о каких-то документах и картах, которые обвиняемый кому-то передал, и еще о документах, которые обнаружили у него в покоях, однако то, что он их похитил, молодой человек отрицал, и объяснить, откуда они взялись, отказался. Вслушиваясь в сбивчивую, деланно-спокойную речь, девушка внимательно разглядывала его лицо, которое видела в профиль. Профиль у парня был точеный – в самый раз на монеты или камеи.
В ответ на одну из реплик обвиняемого сидящий по правую руку от правителя старик что-то громко и раздраженно ответил и звучно стукнул посохом об пол. Легкий, будто жужжание пчелы, гул посторонних разговоров, царивший в зале, стих в тот же миг. Судя по всему, старик был не только воином, но и важным чиновником, поскольку его облекала роскошная алая мантия, седые волосы схватывала золотая полоса венца. Именно он задавал вопросы как подсудимому, так и свидетелям. Правитель по ходу процесса не произнес ни слова. Впрочем, он и на подсудимого-то избегал смотреть.
– Что сказал старик в красном? – едва слышно поинтересовалась курсантка у Федевана.
– Он говорит, что этот человек лжет, – пояснил Черный, кивая на обвиняемого, стоящего посреди залы под охраной четырех бойцов в черных мундирах с алыми кантами.
– Ну, ерунда, – протянула Кайндел, может, чуть громче, чем следовало. – За все время процесса парень не сказал ни слова лжи.
– Правда?
– Абсолютно точно. Голову даю на отсечение.
– Откуда ты знаешь? – удивился курсант-иавернец.
– Ну как «откуда»…
– Нет, я знаю про твои способности, – поспешил добавить он. – Но ведь ты не знаешь нашего родного языка. Как ты может определить…