Похоже, все то, что иавернцы увидели до того, уже само по себе вызвало у них некоторую неуверенность. В тот момент, когда Кайндел придала себе облик, который показался ей самым удачным в этой ситуации, только один из бойцов прямо взглянул ей в лицо. Он смотрел бесстрастно, казался таким же невозмутимым, каким был и сам Иедаван, однако в его глазах девушка прочла не понимание того, что все вокруг обман, и не равнодушие к ее фокусам, а вопрос. Мужчина явно не понимал, кто она и на что в действительности способна, и потому медлил – то ли не решался ударить, то ли пытался понять, куда и как лучше бить.
Она снисходительно улыбнулась ему и почувствовала ответное движение его души. Контакт устанавливался. Если б можно было продлить действие иллюзорной системы, возможно, удалось бы добиться и чего-то более значимого, нежели промедление со стороны нападающих. Но, хотя энергии хватало, артефакт иссяк и опустел, и реликтовый лес испарился, будто туман, пригретый солнцем, развеянный ветром. Кайндел вновь окружил зимний сад, изрядно потрепанный иавернской магией, стены замка со следами чар и десятеро из четырнадцати нападающих. Остальные четверо в разных позах лежали на полу.
Курсантка мгновенно окружила себя мощной защитой и швырнула в мужчин сильнейший порыв ветра. Единственный из них, устоявший на ногах, рефлекторно защитился, и тоже магией, остальные в большинстве лишь попадали на пол, либо присели, закрывая руками лица. Деревца, растущие в кадках, еще раньше опрокинуло на пол, цветы и траву вырвало, и даже часть почвы смахнуло к стене, противоположной входу – под действием заклятий, которые должны были убить Кайндел. Так что теперь ей нечего было церемониться с интерьером. Ее противник успел ответить, и сильно, вот только его заклинание попросту увязло в ее защите. Девушка приготовила еще одну аналогичную атаку, но не решилась пустить ее в ход, потому что в коридоре за распахнутыми дверями появились другие иавернцы, разодетые так ярко, что не заподозрить в них представителей власти местного правителя было трудно.
Один из них, тот, который шел немного впереди, поднял руку, и зимний сад, а также все прилегающие помещения накрыла тишина, в которой не осталось места магии. На пару мгновений Кайндел стало нехорошо, но она сумела справиться с собой. Сказать по правде, она единственная из присутствующих смогла бы пересилить действие антимагии, правда, не сразу и не так уж легко. Только зачем? Ее вполне устраивало то, что теперь даже самый рьяный нападающий ничего не сделает ей с помощью чар.
– Что здесь происходит? – зычно произнес тот из новоприбывших иавернцев, который опустил на зимний сад антимагическую блокаду. Произнес на родном языке Кайндел, глядя ей в глаза, потом отвернулся и немедленно повторил фразу на иавернском. Но она-то услышала и поняла вопрос раньше остальных и поспешила этим воспользоваться.
– Эти господа напали на меня, – сказала девушка, вынуждая представителя Иедавана прислушиваться к тому, что говорит она (потому как нелегко понимать чужой тебе язык, это требует двойной концентрации), а не ее оппонент. – А почему – спросите у них сами. Я не знаю этого.
Она понимала, что таким образом изначально ставит своего недавнего противника в положение, когда ему придется объясняться и оправдываться. А ей – обвинять. Правда, тот и не пытался что-то сказать, лишь сделал движение, словно хотел взять посланца правителя за локоть, но не взял.
Дальнейшее курсантку уже мало волновало, тем более что как-то иначе помочь самой себе она больше не могла, потому что для спора и препирательств нужно было знать язык. Она присела на одну из перевернутых кадок и прикрыла глаза. Усталость на какой-то момент показалась ей просто запредельной, такое бывает после магии, которой чародей отдал себя целиком. Она догадывалась, что слабость скоро пройдет. Организм быстро восстановит потерю, и все придет в норму. Но пока больше всего на свете ей хотелось прилечь хоть на пол, хоть на камни и немного подремать.
За спинами иавернцев она заметила Илью и Романа, а дальше – спешащего к дверям в зимний сад Офицера, встревоженного не на шутку, и с облегчением закрыла глаза. И уже через секунду ее кто-то ловил, что-то спрашивал на местном языке (в сказанной фразе она поняла только одну частицу), аккуратно укладывал на пол. А через полминуты над ней склонился Офицер.