– Входи... я не беру плату за вход, – проворковала Лиз. Перед тем как войти, Нелл сняла обувь.
– Вот так-то лучше, – одобрила Лиз. – Мне казалось, что мы приблизительно одного веса и роста. У меня пять футов семь дюймов[4], а у тебя?
– Пять и восемь дюймов, да еще эти сапоги на каблуках добавляют три дюйма.
– Размер двенадцатый?
– Да.
– Тоже точно такой же, как у меня. Мои платья и костюмы будут на тебе выглядеть просто прекрасно. Ну-ка, давай посмотрим...
Зеркальная дверь повернулась, и, подойдя ближе, Нелл увидела такое количество одежды, какого она никогда не видела в своей жизни.
– Ну-ка, примерь вот это черное... у тебя такая прекрасная кожа, тебе должно пойти... я знаю. – Лиз достала из гардероба одну из вешалок с костюмом, накрытым полиэтиленовым пакетом, и сняла его. Перед тем как взять его в руки, Нелл вынуждена была перевести дыхание. Он был великолепен. Надо было раздеваться, а у нее под старой черной юбкой и такой же водолазкой не было ничего, кроме трусиков и бюстгальтера из черного нейлона, купленных в магазине «Маркс и Спенсер»[5].
– Отлично, вот, надень сначала... – Одежда была Нелл как раз впору. Обтягивая фигуру, черный бархатный костюм с длинными узкими рукавами сильнее подчеркивал стройность талии и юную, упругую, высокую грудь.
Потом она надела черную юбку из тафты, застегивающуюся на талии широким черным ремнем. Разрез на ней был почти до самого бедра, и при любом движении показывалась стройная нога в черном чулке.
– Нет, не оборачивайся, еще рано. Я хочу сначала привести в порядок твои волосы. Так, присядь, но только спиной к зеркалу.
Нелл сделала так, как ей велели, ей это даже понравилось, она любила, когда кто-то занимался ее волосами: причесывал, укладывал, моделировал. Быстро соорудив новую прическу, Лиз опытными, четкими движениями наложила Нелл макияж. Наконец она сказала:
– Итак, еще один последний штрих... – и вставила Нелл в уши сережки с жемчугом и бриллиантами.
Нелл встала.
– Потерпи, тебе надо еще надеть туфли... Вот, примерь эти. – Лиз поставила перед ней пару черных атласных туфелек на четырехдюймовом каблуке и только после этого разрешила повернуться: – Ну вот, теперь можешь на себя посмотреть.
Нелл повернулась и увидела женщину, которую она не знала и никогда раньше даже не видела. Высокая, стройная, поразительно элегантная, с умело подкрашенным лицом, на котором бросались в глаза ровные гладкие скулы и яркий, зовущий рот. Даже пластырь на носу не портил ее внешность.
Впечатление было потрясающее. Да, эта женщина предназначена сводить с ума; к тому же ни у кого не возникло бы сомнения, что перед ним настоящая леди. Искусно уложенные в красивую высокую прическу волосы не скрывали хрупкую шею, лишь подчеркивали ее стройность. Отдельные выбившиеся локоны спадали на виски и скулы, как бы обрамляя идеальное лицо нежным рисунком. Впечатление еще усиливали сияющие в ушах бриллианты и жемчужины, а также блеск ее огромных глаз.
Нелл долго смотрелась в зеркало, и Лиз не мешала ей, зная, что та сейчас чувствует и что может значить это молчание.
– Даже не знаю, что сказать, – в конце концов вымолвила Нелл, и в ее голосе звучало изумление.
– Еще бы!
– Вы все это знали... – Нелл развернула полы юбки, провела рукой по бархатной поверхности рукава, коснулась сережек. – Вы заранее знали, что мне все это подойдет, да?
– Да.
– Но как?
– Я просто знаю, что и где искать. У тебя есть качество, необходимое высококлассной манекенщице и настоящей куртизанке: чувство собственного достоинства и уверенность в том, что ты дорого стоишь. Короче говоря, у тебя есть класс, это видно с первого взгляда.
– Но это все неестественно, эти... этот камуфляж, это не я, все это благодаря внешнему эффекту.
– Нет. Если человек имеет класс, его не скроешь никаким камуфляжем. Я только подчеркнула присущие тебе качества.
– Но я уже некоторое время не работала. – На лице Нелл снова появилась ироничная усмешка.
– Это не важно. То, кем ты была, ни для кого не секрет; в противном случае я бы никогда тебя не нашла и не предложила эту работу.
– А эти вещи, которые вы носите, тоже являются частью прихоти клиентов?
– Да. У меня есть один, он любит, чтобы я была одета во все черное и только черное. Даже на кровати у него черные шелковые простыни. – Лиз слегка передернулась. – Кто может объяснить причуды мужской фантазии? Я знаю только то, что это играет для него большую роль, особенно для его воображения. К счастью, тебе черное к лицу. Тебе идут те же цветовые оттенки, что и мне. Некоторым женщинам черное противопоказано. Все остальные цвета, которые тебе пойдут, мы подберем потом, это несложно.