– Положительная?
– Очень положительная.
Лиз произнесла эти слова спокойно, но в душе у нее бушевали ревность и зависть. Эти чувства она испытала впервые тогда, когда один из ее самых старых клиентов, не скрывая восторга, заявил ей, что он получил массу удовольствия, усиленного сюрпризом, когда ученица смогла превзойти свою учительницу. С этим клиентом нельзя было просто играть роль и изображать чувства; для того чтобы удовлетворить его фантазии, этого было мало. Поэтому Лиз была вынуждена признать, что Нелл справилась с задачей прекрасно. Она сыграла невинную невесту гораздо лучше, чем играла ее Лиз. И не только потому, что Нелл была почти на тридцать лет моложе, – Лиз, когда она играла эту роль, приходилось надевать на лицо вуаль, – просто она действительно выглядела девственной и невинной. Этот ореол девственности усиливался нежной и гладкой, как у ребенка, кожей, огромными серыми глазами и целым облаком темных пушистых волос. Клиент, шведский промышленник средних лет, говорил о Нелл в таком тоне и такими словами, что не оставалось никаких сомнений: он ею восхищен. Лиз было очень тяжело бороться со своими чувствами, но она вынуждена была скрывать эти минутные слабости, ревность и зависть, иначе они бы превратились в более серьезные комплексы.
Лиз разрывалась между гордостью, жалостью к себе и ревностью. Но благоразумие все-таки победило. Ни жалость, ни гордость на хлеб не намажешь. Поэтому она решила поговорить с Филиппом и поведать ему все, что у нее накипело на душе.
– Мне кажется, ты перестала быть прагматиком, Лиз, и тебя волнует теперь что-то другое, а не деньги, – начал он, как всегда, с усмешкой. – Уход из игры никогда не бывает приятен, независимо от того, по каким причинам ты выходишь. В твоем положении вполне естественно чувствовать себя оскорбленной, обиженной, обойденной, хотя, с другой стороны, ты точно так же можешь гордиться и радоваться, что оказалась столь проницательной и умной. Ты ведь тоже человек, моя дорогая Элизабет, поэтому тебе свойственны все человеческие чувства и переживания.
Однако Лиз никак не могла успокоиться и ночью долго плакала в подушку, прекрасно понимая, что поступает глупо, но сдержаться просто не было сил.
– Это несправедливо, несправедливо, несправедливо!.. – рыдала она в подушку. – Это так несправедливо!..
День или два она была прохладна с Нелл, поначалу ничего не понимавшей, потому что Филипп, в свою очередь, сильно ревновавший Лиз к Нелл, высокомерно молчал.
И только Лулу, после того как Лиз немного отошла, тихонько поделилась с ней на кухне своими выводами.
– Она не любить, что она не есть теперь Номер Один. Это теперь вы. Вы уже занимать ее место. Не ожидай, что она прыгать от радости по этому поводу. Но вы не беспокойтесь теперь много тоже. Она быстро отойдет. Она хорошо знать, какая сторона ее хлеба есть намазана маслом. – Темно-шоколадные глаза с усмешкой смотрели на Нелл. – И она еще очень любит, когда он намазан джемом.
Пока Лиз приходила в себя, Нелл старалась не обращать на это никакого внимания, хотя атмосфера, царившая в эти дни в их маленьком доме, напоминала время, когда отец на целые недели прекращал с ней разговаривать. Нелл угнетала эта ситуация, поэтому часто, когда выпадала свободная минута, она уходила из дома и гуляла по городу. В один из таких дней, вернувшись домой из кино и услышав через открытую дверь, что Лиз напевает свою любимую песню. Нелл поняла: Лиз справилась с проблемами и к ней снова вернулось хорошее настроение. В этот вечер они вместе прекрасно пообедали и приятно провели время, слушая любимые пластинки Лиз.
Теперь Лиз не вспоминала о ревности и о тех чувствах, которые вызывали у нее первые успехи Нелл. Она была слишком благодарна Нелл за все то, что та для нее сделала, чтобы таить в своей душе злобу и ненависть. Тем более что Нелл доставляла ей такое удовольствие, рассказывая о новых успехах и свиданиях. Нелл стала не только главным кормильцем, но и другом, товарищем и помощником, а по уик-эндам, когда Лулу обычно не приходила – хотя она делала порой исключения, если у Нелл выпадали свидания, – выполняла обязанности повара и посудомойки на кухне. Как ни странно, она очень быстро нашла общий язык и с бригадиром. Они прекрасно ладили, и даже Мерсер, узнавший о болезни мисс Элизабет и настоявший, чтобы они с бригадиром вместе приехали к ней и оказали посильную помощь, вынужден был признать, что мисс Нелл как раз тот человек, кто нужен мисс Элизабет в сложной ситуации.
– Итак, что мы приготовим на уик-энд? Мерсер тоже приедет?