– Я осведомился о вас внизу, у администратора, – быстро проговорил незнакомец, видя ее замешательство. – Поэтому я сначала послал вам цветы...
– Они мне абсолютно не нужны! – выпалила Нелл, желая побыстрее от него избавиться. Она не раз слышала от Лиз и Филиппа рассказы о подобных ловушках. Опять же то, что было категорически запрещено законом в Англии, вполне допускалось в Америке, поэтому любой полицейский мог переодеться в любителя ночных сексуальных приключений, чтобы арестовать ее, как только она возьмет в руки деньги... Нелл чувствовала, что начинает не на шутку паниковать, удары сердца глухо отдавались в ушах; не выдержав напряжения, она задрожала.
– Не обольщайтесь. – Она сама не узнала свой голос: какой-то каркающий и хрипящий. Нелл была вне себя от ярости, что этот идиот захотел ее так провести.
– Вы можете их забрать обратно, потому что они мне не нужны!!!
Бросившись в холл номера, она схватила в охапку цветы, подбежала к двери и кинула букет в незнакомца.
– Сделайте одолжение, убирайтесь вместе с ними и больше не беспокойте меня!
Она со злостью хлопнула дверью и без сил прислонилась спиной к двери, глотая воздух широко раскрытым ртом.
– Эй... не надо так... – послышалось из-за двери. – Я совсем не хотел вас потревожить... – Он не мог поверить, что с ним так обошлись. – Я просто хотел познакомиться. В тот момент, когда я заметил вас, вся эта скучная выставка для меня перестала существовать, я больше ни на кого не мог смотреть. Вы ушли так быстро и так решительно, что мне не оставалось ничего другого, как проследить за вами...
Нелл закрыла глаза и застонала. Это была самая тяжелая минута в ее жизни.
– У меня нет привычки обманывать. Я не хотел этого делать... честно. Мы так неожиданно столкнулись с вами... наши глаза, я имею в виду... Вы как будто молнией меня пронзили. Послушайте, если я вас обидел или огорчил чем-нибудь, то приношу свои извинения. Разрешите мне войти, и я все вам объясню. Обещаю, что у меня самые искренние и честные намерения.
Но Нелл уже была у телефона, дрожащими руками набирая номер администратора внизу. Когда ей ответили, она произнесла с плохо скрываемой яростью:
– Это мисс Мондайн из пентхауса «Д». Снаружи у моей двери стоит какой-то мужчина. Я его абсолютно не знаю. Он ведет себя просто вызывающе. Он преследовал меня весь вечер, и я бы хотела знать, на каком основании вы позволили ему подняться наверх и досаждать мне?! Будьте добры, сделайте так, чтобы его здесь не было!
Она бросила трубку и, закрыв глаза, попыталась успокоить дыхание. «Успокойся.... – уговаривала она себя, – успокойся...» Потом снова подошла к двери и услышала, что он все еще там и что-то ей говорит:
– ...показать вам Нью-Йорк. По вашему акценту я могу судить, что вы англичанка. Я скоро надеюсь поехать в Лондон. Мы могли бы сделать это вместе. Я не хочу вам надоедать, но парень должен пользоваться тем случаем, который ему предоставляет судьба...
«Случаем! – подумала Нелл, яростно сжав кулаки и жалея, что не может дать ему в ухо. – Глупый молодой идиот!» Когда она увидела его ближе, он показался ей намного моложе, чем на выставке. Где-то ее возраста. Слишком молод для полиции нравов. Или, может быть, его используют, потому что он так привлекателен.
Вдруг его голос изменился, и в нем послышались злые нотки:
– Эй!.. Ну-ка уберите руки!.. Я вам не бездомный алкоголик. У меня есть документы... Дайте же мне достать их... Эй! Прекратите рвать пальто, это же настоящий кашемир!.. Подождите... Я законный посетитель этого отеля... У меня есть разрешение...
Голос растаял где-то вдалеке, и Нелл наконец-то вздохнула с облегчением. В этот момент кто-то осторожно постучал в дверь и сказал:
– Мисс Мондайн, это ночной менеджер. —Только после этих слов она открыла дверь и увидела перед собой мужчину средних лет в черном пиджаке служащего гостиницы, в брюках с лампасами. Он заискивающе улыбнулся и, неловко поклонившись, добавил: – Примите наши искренние извинения, мисс Мондайн. Этого не должно было произойти.
– Только в этом отеле возможно подобное, – зло ответила Нелл. – Я думала, что всех посетителей проверяют.
– Да, проверяют. С тем, кто допустил эту ошибку, разберутся позже. Но... мне хотелось бы сказать вам... что этот молодой человек хорошо известный актер, его все знают из-за... как бы это назвать... импульсивного поведения.
– Я не привыкла, чтобы мужчины преследовали меня до моего отеля, а потом еще приставали в нем, чтобы развлечься, – холодно произнесла она. Это действительно была правда. Она никогда не занималась сексом в гостиницах, за исключением тех случаев, если этого хотел клиент, снимавший на свое имя номер и имевший хорошие отношения с администрацией. – Я считала, что это спокойный и безопасный отель! То, что произошло сегодня вечером, убеждает меня в обратном. Я надеюсь, что до того, как я выпишусь отсюда утром, мой сон никто больше не потревожит?
– Я персонально прослежу за тем, чтобы вас не беспокоили.
– Спасибо. Да, я жду утром один пакет. Очень рано утром. С курьером. Это очень важный пакет. На этот раз человек, который придет, будет мне знаком. За исключением этого пакета, я никого больше не жду и желаю полного покоя.
Менеджер еще раз поклонился.
– Все будет так, как вы хотите, мисс. Еще раз примите, пожалуйста, наши извинения. Это больше не повторится.
«Естественно, не повторится», – со злостью подумала Нелл, закрывая дверь на запор. Она так тряслась, что еле дошла до холодильника. Налив себе джина с тоником, она упала в кресло. Лезвие прошло слишком близко к горлу! Актер! Что-то она его ни разу раньше не видела. Может быть, он играет в театре, но, судя по внешности, он явно снимается на телевидении. В любом случае он не полицейский – и уже слава богу! Он перепугал ее до смерти. Нелл отпила джина. Никогда она не слышала столь глупых слов. Сначала следить за абсолютно незнакомой ему женщиной, а потом прислать ей целый веник цветов. Он еще просил за это прощения! Она была готова его убить, если бы он сейчас попался ей в руки.
«Я никогда не ходила на эти проклятые современные выставки. И вот допустила такую ошибку! Так он следил за мной до дома клиента». Она закусила губу. Нелл не знала, стоит ли предупредить его об этом или нет. Если она это сделает, то может испугать его, и тогда он решит, что овчинка не стоит выделки, и не пошлет ей деньги. А если не сделает... «Нет, не буду звонить. Пока нет причин. Этот глупый молодой идиот не так уж глуп. Он не знает, зачем я приехала в Нью-Йорк. Но он знает мое имя. Еще он знает о том, что я знакома с клиентом, а также то, что я провела с ним больше часа».
Она встала и стала расхаживать по комнате взад и вперед, раздумывая над сложившимся положением. Чертов молокосос! Она одним глотком допила джин. Он даже не представляет, какие проблемы он создал.
Пакет принесли рано утром. Завернутые в гладкую коричневую бумагу стодолларовые банкноты выглядели солидно. Нелл сунула посланцу пять долларов и после его ухода разложила деньги по сумкам – половину в легкую сумку через плечо и половину в кожаный кейс. Перед этим она тщательно завернула их в нижнее белье. В Хитроу ей всегда давали «зеленый свет», потому что она никогда не нарушала таможенные запреты и была вежлива с обслуживающим персоналом. Свою сумку, которую разрешалось брать в качестве ручного багажа, она всегда проносила так, чтобы ее все видели.
Собравшись, она позвонила коридорному. Тот позвал по ее просьбе менеджера, согласившегося с тем, чтобы она воспользовалась служебным ходом, если ей так хочется. Да, ей действительно так хотелось. Не ограничившись этим, она надела еще шарф и темные очки «а-ля Джекки Кеннеди». Только когда такси выехало на Мэдисон-авеню, она сняла их и высвободила свои каштановые волосы. На ней были платье и пиджак от Версаче, но она не надела сережки, которые обычно носила с ними, и, вместо того чтобы оставить пиджак не застегнутым, как было задумано в этом костюме, застегнула его на все пуговицы, что окончательно испортило ее внешний вид. «Теперь пусть попробует узнать меня», – подумала она, выходя из машины около магазина «Блумингдейл».