Я решила надавить на него:
— Ты сделал так, чтобы я снова могла ходить, и сделал это единственным доступным тебе способом. Ко мне лично это не имело никакого отношения. Ты это пытаешься сказать?
Бэрронс смотрел на меня, и я чувствовала, что где-то наш разговор свернул не туда, что все могло бы пойти совсем по-другому, но понятия не имела, когда и как упустила нужный момент.
Он наклонил голову еще немного — все-таки кивнул.
— Верно.
— Тогда мы понимаем друг друга. Слово в слово, буква в букву, — выпалила я.
— Точка в точку, — сухо согласился он.
Мне хотелось плакать, и я ненавидела себя за это. Ну почему бы ему не сказать что-то хорошее? Что-то, не относящееся к сексу. Что-то обо мне. Почему он преследует меня, только чтобы ткнуть носом в то, что мы побывали в шкуре друг друга? Ну не умрет же он, если проявит немного вежливости и сочувствия?
Куда делся тот мужчина, который красил мне ногти? Тот, кто оклеил комнату моими фотографиями и фотографиями Алины? Тот, кто танцевал со мной?
Жалкая пошлость. Вот все, чем это для него было.
Тишина все длилась. Я попыталась поймать его взгляд. В глазах Бэрронса не было ни единого слова.
Наконец он слабо улыбнулся мне.
— Мисс Лейн, — холодно процедил он, но эти два слова сказали мне о многом.
Он предлагал мне официальные отношения. Дистанцию. Возвращение к тому, что было раньше, словно между нами ничего другого и не было. Вежливый фасад, который даст нам возможность работать вместе, когда придется.
Я была бы дурой, если бы не согласилась на это.
— Бэрронс. — Я скрепила договор. Неужели я когда-то говорила этому загадочному холодному мужчине о том, что он для меня — целый мир? Неужели он действительно требовал, чтобы я повторяла это снова и снова? — Почему ты здесь? Чего ты хочешь? — Я очень устала, а наша маленькая схватка отняла у меня последние силы.
— Можете для начала поблагодарить меня.
В его глазах снова застыло опасное выражение, словно он хватался за все возможные преимущества. Он пытался от меня защититься? Это же я показала свою слабость, а не он.
— За что? За то, что ты нашел нечто настолько важное, что на меня нельзя было отвлечься с полуночи Самайна и еще целых четыре дня? Я не собираюсь благодарить тебя за то, что ты спас меня от того, от чего не спас с самого начала. — Возвращаясь в аббатство, я спросила Дэни, когда Бэрронс и его люди меня вытащили. Она сказала, что поздним вечером четвертого ноября. Почему? Где он был, почему не со мной?
Он приподнял плечо, повел им — воплощение грации и силы в костюме от Армани.
— Мне кажется, что вы в порядке. Даже более чем просто в порядке, не так ли? Вы легко прошли через мой барьер. И даже не оставили мне записки у кровати. Как же так, — издевательски протянул он, — после всего, что между нами было, мисс Лейн? — Бэрронс оскалил зубы в волчьей усмешке, обещавшей кровь. — Но разве я услышал слова благодарности за то, что совершил невозможное и вернул вас из состояния при-йа? Нет. А что я получил в итоге? — Он холодно смерил меня взглядом. — Вы украли мое оружие.
— Ты совал нос в мой автобус! — нахмурилась я.
— Я буду совать нос куда мне только вздумается, мисс Лейн. Если захочу, я суну его даже в вас.
— Только попробуй. — Мои глаза сузились.
Бэрронс сделал быстрый, дикий рывок вперед, но вовремя взял себя в руки.
Я в точности повторила его движение, даже не задумываясь об этом, словно наши тела были связаны ниточками. Движение вперед, остановка. Я прижала руки к бокам. Они хотели к нему прикоснуться. Я посмотрела на Бэрронса. Его руки тоже были сжаты в кулаки.
Я разжала ладони и скрестила руки на груди.
Он сделал то же самое одновременно со мной.
Мы оба синхронно уронили руки.
И уставились друг на друга.
Молчание затянулось.
— Почему вы взяли мое оружие? — спросил Бэрронс наконец.
От этого вопроса я полностью очнулась. Похоже, моя усталость достигла опасного уровня.
— Оно мне понадобилось. И я решила, что это самое меньшее, что ты мне должен после всего того секса, который получил, — добавила я с легкомыслием, которого не ощущала.
— Думаете, что вам позволено у меня красть? Вы потеряли контроль над собой, девочка-радуга.
— Не называй меня так! — Она была мертва. А если бы и не была, я бы сама ее убила.
— И вы это знаете.
— Это ты потерял контроль над собой, — сказала я, чтобы его позлить.
— Я никогда не теряю контроль.