Вскоре высокие кусты травы остались позади. Парочка путешественников выбралась на пыльную обочину центрального тракта.
Дорога, вымощенная простым серым камнем, была пуста. Недалеко, возвышаясь на холме, располагался тот самый верстовой столб — ориентир мага. Многочисленные разноцветные ленточки, завязанные на разной высоте, слегка колыхались под легким ветерком пошедшего на спад дня.
Центральный тракт проходил справа от деревни. Самих домой и улиц отсюда было не видно, их закрывал пологий холм, однако вьющийся над глиняными трубами дымок очагов был хорошо различим на фоне опускающегося солнца.
Сойдя с главной дороги, Вимас повел свою спутницу по небольшой тропе, что огибала возвышенность и вела к первым ветхим постройкам Палевки.
Несмотря на легкий ветерок, в деревне отвратительно пахло помоями, навозом и гнилью. Покосившиеся стойла чередовались с дырявыми амбарами. Возле больших и грязных луж копошились изможденные пушары, заезженные тяговые драки и голодные милоки, больше похожие на шестилапые скелеты.
Возле многочисленных грядок, согнувшись в три погибели, работали дети и старики. Они пололи сорняки, отпугивали жадных до сочной зелени пушаров, подгребали землей наиболее большие ростки хлебных кустов и солуса — основных растений редких в Мерсине фермерских хозяйств. Хотя фермами эти грядки назвать было сложно. Скорее это были небольшие огороды, призванные не дать семьям умереть от голода, пока мужья не вернутся с войны с добычей и деньгами, а торговцы продуктами не соизволят заглянуть в эту богами забытую деревню.
Чуть глубже по центральной (и единственной) улице располагались жилые дома. Снизу они были сделаны из разномастных камней, скрепленных составом из тертого булыжника, глины и воды, а сверху собраны из тонких рассохшихся бревен. Довершали картину соломенные крыши, местами подгнившие и заляпанные пометом одомашненных визгликов. Днем бескрайние стайки этих щебетунов паслись в полях и рощицах, а вечером возвращались к домам, ночуя на многострадальной соломе протекающих крыш гниющих халуп.
Возле домов все чаще стали встречаться дородные женщины и хрупкие девушки в затасканных платьях. И те и другие полоскали белье и штопали худые портки. Изредка встречались и дамы с огромными топорами, ловко отсекающие голову очередному визглику. И если более зрелые бабы смотрели на гостей с недоверием и откровенной злобой, то молодые девушки заглядывали на Вимаса с неприкрытым интересом. Одна из молодок даже помахала магу, недвусмысленно призывая его зайти в гости. Чародей же лишь кинул улыбку в ответ, пальцем указав на Диани. Молодка сразу поникла, видимо углядев в Хлебушке более удачливую соперницу.
Не смотря на заявления Ликориана, колодец оба путника миновали без остановки. Вимас буквально за руку оттащил Диани от вожделенной воды, впихнув ее в расхлябанные двери местной таверны, над которой, поскрипывая и грозя упасть, висела табличка с броским названием "Пьяный солдат".
Внутри было чисто. Тошнотворный запах помета животных ощущался здесь много слабее. Мебель была старой и потрескавшейся, но вполне крепкой. Деревянные стены украшали несколько выцветших картин, сквозь потолок пробивались редкие лучи предвечернего солнца.
В камине уютно потрескивал огонь, над которым бурлил вместительный серый котелок. Аромат похлебки, поднимающийся из разогретой стальной посудины, вполне сносно глушил идущее с улицы амбре. Дополняло картину огромное чучело осьмига, подвешенное на веревку возле камина. Чудовище было похоже на плоский камень, имело в длину три локтя, и грозно пялило свои потухшие глаза из-под мощного защитного панциря.
Расставленные возле окон столы были пусты. Только за крайним, располагавшимся в темном углу, сидел одинокий путник. Лицо пухлого мужичка было печальным, а глаза с тоскою смотрели на поставленную перед ним похлебку и хаотично валяющиеся на столешнице несколько одиноких мелких монет.
Увидев вновь вошедших гостей, толстячок быстро сгреб свою мелочь со стола, испуганно спрятав ее в карман. Было очевидно, что он опасается того, что его могут ограбить в этой дыре. Но, к слову сказать, захолустья Мерсина и правда пользовалось дурной славой и обилием разношерстного ворья и дезертиров, сбежавших из армии или вольных наемничьих отрядов, устав в которых был порою строже, чем в регулярных войсках.
Проследив слезящимся взглядом за Вимасом и Диани, пухлячок слегка расслабился. Новоприбывшие гости не проявляли к нему интереса, а потому и он оставил их в покое, принявшись за свою остывающую похлебку.
Ликориан выбрал стол у окна, ближайший к двери. Указав на него Диани, сам он направился к стойке с гнутыми бокалами и мисками, за которой ютился хозяин таверны. Это был обросший густой бородой мерсинец, лишенный одного глаза и правой ноги, место которой занимал грубо выточенный из деревяшки протез. Было видно, что хозяин этой забегаловки знатно повоевал в свое время. Однако сейчас, по причине непригодности к службе, был вынужден зарабатывать на жизнь, продавая спальные места и выпивку.
Сделав небольшой заказ и оплатив его стальными монетами номиналом в пять тан, Ликориан вернулся к скучающей у окна Диани.
— Мы здесь заночуем? — спросила девушка, постаравшись согнать с лица усталость и грусть.
— Нет, — ответил Вимас. — Только отдохнем немного и перекусим. А затем снова в путь. Ночевать будем уже в убежище. Последние наши проделки явно огорчили Самуриса, поэтому стоит ожидать всевозможных сюрпризов. Надолго останавливаться можно только в безопасных местах. По крайней мере, пока все не успокоится.
Хлебушек не ответила, снова уставившись на немудреный пейзаж за окном. Она действительно сильно устала, а с каждой минутой из нее уходили не только силы, но и нарастала боль в недавно приращенных ноге и руке. Тело требовало крепкого сна и отдыха, желательно в мягкой кровати и абсолютной тишине.
Вимас видел упадок сил в чародейке, но не желал оставлять ее в покое.
— Ну, задавай вопросы! — почти приказал он, ожидая пока владелец таверны не принесет заказ.
— Вопросы? — без всякого интереса переспросила Диани.
— Именно! — хмыкнул Ликориан. — Ты должна понимать, что обучение у Искателя — это не горы занятий, зубрежка и разжевывающий все учитель. Нет, конечно, я и сам буду проводить некоторые тренировки, когда ситуация позволит. Но основное обучение будет идти по принципу "вопрос-ответ". Ты будешь спрашивать меня то, что хочешь знать, а я буду отвечать. Со стороны наши взаимоотношения будут казаться просто совместным путешествием, но на деле ты будешь получать опыт сразу на практике.
— Звучит интригующе, — безразлично пробормотала Хлебушек, в ее желтых глазах не было ни единого проблеска энтузиазма.
Вимас пожал плечами, продолжив:
— У меня нет учебного плана, как такового. Тебе придется самой выдирать из меня нужную информацию. Зато усвоенные таким способом знания навсегда останутся в твоей голове, потому как ты сама хотела их получить, а не потому, что их впихивали в твой разум насильно.
— Ага, — кивала Диани, все больше клюя подбородком и засыпая на ходу.
Ликориан наконец сжалился над чародейкой, оставив разглагольствования для более удачного случая.
Наконец принесли заказ. Им оказались две плошки ароматного супа, краюха хлеба и пара деревянных бокалов с горячим мутным вином.
Вимас потянулся к одной из своих сумок на поясе, достал несколько сморщенных корешков, размял их между пальцами, а после высыпал содержимое в бокал чародейки.
— Выпей! — потребовал он настойчиво.
— Что это? — опасливо потянула носом девушка.
— Это вино, в которое я добавил немного приправы. Напиток даст тебе сил. Пей.
Диани все еще с опаской косилась на мутную жижу.
— Пей! — чуть мягче, но также настойчиво произнес маг. — Мы теперь в одной команде. Ты должна начать мне доверять.