Прогромыхав колесами по мощеной дороге, повозка аккуратно затормозила возле путников. Нетерпеливые ездовые ящеры громко зафыркали, но тут же заняли себя поеданием сочной травы, ловко срывая пучки своими "руками" и отправляя лакомство в рот. Странно было видеть этих могучих животных за пожиранием растительности, ведь дикие драки едят лишь мясо — как истинные хищники. Но за столетия жизни рядом с человеком, одомашненные ящеры стали всеядны и покладисты.
Обоз являлся двуосной телегой. Покрытая белым полотнищем крыша покоилась на стальных дугах, образовывая своего рода шатер, внутри которого могли поместиться два десятка людей, или сотня пудов разнообразного скарба. Сбоку телеги на светлой ткани красовался зеленый узор, изображающий пышное дерево, увитое тремя широкими лентами
— Мирная Обитель, — пробормотал Вимас расслаблено. — Я же вам говорил, что беспокоиться не стоило.
— Слава богам, — вознес к небу руки Торгрум.
— Что еще за "Мирная Обитель"? — все еще недоверчиво спросила Диани, косясь на скрытого во тьме извозчика, который не спешил снимать капюшон, молчаливо наблюдая за путниками и поглаживая крупы своих драков.
— Ты разве никогда не слышала о них? — удивился Вимас. — Мирная Обитель — это своего рода благотворители, ратующие за всеобщий мир и благоденствие. По всему Терадосу разбросаны их лагеря, в которых простому люду оказывают помощь, лечат от хворей и кормят голодающих. Мне до сих пор неясны мотивы этих людей, а также то, откуда они берут деньги на свои добрые поступки. Но факт есть факт — Мирная Обитель спасла от смерти множество людей. А их обозы, что колесят по всем дорогам Терадоса, готовы оказать содействие любому страждущему, при этом совершенно не требуя платы за свою работу. Их уважают везде. Даже разбойники и дезертиры Мерсина не нападают на их обозы, ибо Мирная Обитель зачастую лечит наемников и воров, невзирая на их прошлые деяния.
— Именно так, путник, — тихо произнес возница, снимая с себя капюшон. — Добро всегда порождает только добро, пусть иногда и кажется, что все наоборот. Приветствую вас, я леди Джалит, младший адепт Мирной Обители. Вам нужна моя помощь?
Извощиком оказалась симпатичная девушка, лет двадцати. Зажженный ею фонарь осветил милое личико. Если бы ангелы-хранители Незримого действительно существовали и спускались в этот бренный мир, то они выглядели бы именно так. Общего впечатления не портила даже синеватая свободная роба, скрывающая тело леди Джалит под множеством складок.
— Так вам нужна моя помощь, путники? — снова спросила адептка Мирной Обители тихим, но мелодичным голосом.
Вимас и Диани переглянулись.
— А вы направляетесь в сторону Угрюмой Пустоши? — спросил Искатель, приложив палец к подбородку. — Это такой небольшой городок. Если не ошибаюсь, он находится не далее чем в пятнадцати верстах отсюда, если ехать по тракту на север.
— Я знаю Угрюмую Пустошь, — тихо и размеренно отвечала леди Джалит. — Мой путь не заканчивается там, но я буду проезжать мимо.
— Отлично! — хмыкнул Вимас, посмотрев в сторону Торгрума. — Вам повезло, мой друг. Вы сможете добраться до этого городка, даже не рискуя жизнью. Никто не нападет на обоз Мирной Обители. Ну а далее уж вам решать — остаться в Угрюмой Пустоши, либо следовать далее. Леди Джалит, вы ведь не откажетесь подвезти усталых путников?
— Мой удел — помогать людям, — легонько кивнула возница. — Можете забираться в телегу. Там много корзин с лекарствами и провизией, но вы сможете удобно устроиться между боковыми тюками. Возьмите себе все, что считаете нужным: еду, одежду, исцеляющие травы.
— Потрясающая доброта, — искренне удивлялся Ликориан. — Если бы я точно не знал, что все это наяву, то подумал бы, будто мне снится сон.
Леди Джалит погладила своих драков, после чего произнесла:
— Добро еще живо в этом мире, его просто мало. Но до конца своих дней я и другие адепты будем пытаться сохранить ту добродетель, что еще не угасла.
Вимас слегка поклонился девушке, с уважением опустив голову, после чего дернул Торгрума за рукав, призывая забираться в повозку. Толстяк моментально оживился, удивительно быстро запрыгнув внутрь. За ним последовала Диани, а потом и сам Искатель скрылся под белой материей.
Повозка двинулась. Недовольные короткой передышкой драки заворчали, но послушно потянули потяжелевшую телегу. Размеренный скрип колес успокаивал, навевая дрему и забвение.
Но сомкнуть глаз не удалось. Наравне с треском рассохшейся древесины вдруг послышался еще один звук, что становился громче с каждым мгновением — это был хруст сухарей на зубах пухлого торговца.
— Я всегда голоден, когда нервничаю, — смущенно ответил торговец, увидев пристальные взгляды Диани и Вимаса. — Ничего не могу с этим поделать.
— Можете, — возразил чародей, слегка скривив нос и разбавив кислую гримасу скромной улыбкой. — Просто закрывайте рот, когда жуете. Этого будет достаточно. Нам ехать вместе всего пару верст, однако мне все равно хотелось бы избежать позывов тошноты. Но даже в темноте я вижу то, как крошки валятся из вашего набитого хлебом рта. Друг мой, пожалуйста, ешьте по-человечески. И перестаньте чавкать.
— Да, господин, — послушно согласился торговец, с тоскою отложив мешок с припасами.
Как только звук жующих челюстей затих, со стороны Торгрума послышались новые "мелодии". Тоненький свист начал перемежаться с сапом, а после торговец захрапел в полную силу, отчего окружающие ящики и бочки задрожали, словно живые.
— Потрясающе раздражающий человек, — тихо, чтобы не разбудить нового знакомого, произнес Вимас.
— Кто бы говорил, — фыркнула Диани, потянувшись. — Я слышала твой храп. Это было в тюрьме под Серым Бастионом. Надо отметить, что за этим торговцем сохраняется лишь второе место по громкости сапа. А твои пения…
— А что мои пения? — удивился Искатель, немного задетый за живое.
— Они ужасны! — честно призналась Хлебушек. — Даже кошмарны! Меня и сейчас пробирает дрожь, стоит только вспомнить те завывания.
— Вот как, — маг печально вздохнул. — Получается, что я и сам не подарок…
— О! Уж это точно! Если тебя сравнивать с этим Торгрумом по уровню раздражительности окружающих, то ты дашь толстячку солидную фору. Можно сказать, что ты король надоедливости!
Ликориан скорчил обиженную рожу, но затем широко улыбнулся.
— Хорошо, что меня это не волнует, — довольно процедил он, удобнее устраиваясь на мягком тюке и откашливаясь — А по сему…
— Не смей! — зашипела Диани, но Вимаса уже было не остановить.
Еще раз откашлявшись, он негромко, но по возможности как можно фальшивее и надрывно запел:
Зеленый лес и серые горы,
Под солнцем согреты будут нескоро!
— О, боги, за что мне это? — взмолилась Диани, затыкая уши руками. Однако это мало помогало. Звуки, издаваемые магом, как ножи пронзали барабанные перепонки, вторгаясь в голову и разрывая ее изнутри. Чародейке даже показалось, что Искатель использует магию для того, чтобы его песнопения проникали в самую душу, уничтожая ее и втаптывая в грязь всякий музыкальный слух, который может найтись у любого несчастного, коему не повезло оказаться рядом в этот проклятый час.
Глава 5
ГЛАВА 5
На дворе стояла глухая ночь. Одна из лун поднялась над горизонтом, озаряя окружающие поля и редкие рощи призрачно-молочным светом. Перекрикивались одинокие ночные твари, безуспешно рыщущие в поисках яды, пели насекомые, благоухали плотоядные грибы и ночные цветы. Легкий ветерок приносил прохладу, становилось холодно и сыро. На листве и стеблях всевозможных трав выпала щедрая роса. Над холмами курился редкий туман, медленно спускающийся к земле и заволакивающий низины.
Вимас откинул белое полотно телеги в сторону, осмотрев дорогу и близлежащие поля. Вдалеке виднелся небольшой выгнутый мост, перекинутый через узкую, но невероятно быструю речушку.