— Так вот, как я и сказала — ко мне попала скрижаль с символами Древних, — проговорила девушка, скрывая раздражение от того, что Ликориан бесцеремонно прервал ее. — Я смогла понять лишь то, что это фраза из какого-то заклинания, или, если посмотреть на результат, проклятья. Если перевести его дословно, насколько позволяли мои знания, то там говорилось "путешествие в один конец". Звучит уже предостерегающе, но я не готова была отступить.
— Я б не отступил, — хмыкнул Искатель. — Такие уж мы люди — любопытные до магии. Как мы все еще живы — загадка века! Но… Прости-прости, это твой рассказ, больше не перебиваю!
Ликориан сделал жест рукой, показывающий, что сомкнул губы на замок, после чего взмахом ладони попросил Диани закончить повествование.
Диани глубоко вздохнула, успокаивая внутреннюю бурю.
— Я использовала заклинание. В тот же день, — поведала девушка. — Я не была настолько дурой, а потому поставила шмыглика в качестве цели. Но что-то пошло не так. Наверное, это проклятье было создано для тех, кто обладал разумом, а быть может, мне просто не повезло. Заклятье отскочило от зверька, и… я вдруг упала в обморок.
Хлебушек пронзительно посмотрела на учителя, проложив:
— А очнулась я уже там. Это сейчас я понимаю, что окружающая меня сфера — была подобием эфирной тюрьмы в желтом алмазе. Камень обладал слабыми магическими свойствами, но ему далеко было до кристаллов люманита. Но, видимо, не найдя поблизости люманита, заклинание выбило мое сознание в ближайшую подходящую "емкость".
Девушка снова замолчала, вновь переживая те страшные эмоции.
— Очнувшись без тела, без ощущений, без жизни — я почти впала в безумие, — все тише говорила она. — Не знаю, как сохранила разум, но я справилась. Немного попрактиковавшись, я вернула себе подобие зрения. Правда то, что я увидела, нельзя описать обычными словами. Это была… мутная, туманная сфера. И куда бы я ни перемещалась, край сферы всегда оставался недосягаем. Это было… ужасающе!
По щекам чародейки потекли слезы, и она отвернулась, чтобы учитель не увидел ее слабость.
— Я пробыла в той сфере недолго, как оказалось, но мне почудилось, что прошла целая вечность. Я так и не смогла полностью выбраться из уз проклятья, но я смогла построить некое подобие моста, связывающего мое сознание, кулон и физическое тело. Поэтому когда ты смотришь мне в глаза, ты видишь лишь марионетку из мяса и костей, которым я управляю, находясь внутри медальона. И связь эта весьма непрочна. Стоит отдалить алмаз на сотню локтей, как я моментально теряю контроль, сознанием возвращаясь в ту треклятую туманную сферу. Такова плата за одну из моих ошибок. Но я живу с этим! Я уже смирилась…
— Какой занятный эффект, — хмыкнул Искатель, почесав гладкий подбородок. — Я видел эти связывающие нити, но не думал, что все так запущенно. Боюсь, что данное заклятие Ушедших мне незнакомо. И я не могу снять этот эффект. Возможно, когда я вернусь в Туманное Эхо, нашу цитадель, то смогу найти в библиотеке упоминания о похожих случаях. Но сейчас, — сейчас придется оставить все как есть, и следить за тем, чтобы кулон оставался у тебя на шее.
Диани молчала, подтянув колени к лицу, она распустила серебряные волосы, потоками серого водопада низвергнув их по плечам. Девушка впала в хандру. Внутренне она надеялась на то, что учитель мог иметь нужные знания, чтобы помочь ей. То, что Ликориан оказался бессилен — сильно ударило по ее и так потрепанному сознанию. Напряжение последних дней вот-вот могло излиться в нервный срыв. Хлебушек сдерживалась из последних сил, стараясь не разреветься в голос, будто малое дитя. Несмотря на всю внешнюю жесткость, несмотря на буйный и крепкий характер, невзирая на внутренний стержень, — Диани была простым смертным. И череда неприятностей, следующая за девушкой на протяжении последних нескольких лет, почти сломила ее. Чародейка начинала считать, что проклятие Древних все же убило ее, и теперь она расплачивается за грехи, живя в Девятом аду, Нижнем мире, Котле преисподней, — месте, где после смерти каждому придется отвечать за свои деяния.
Видя это уныние, Вимас задумался. Нужно было что-то быстро предпринять, пока ученица не впала в безумие.
Слегка отвернувшись, Ликориан подтянул ближе свой посох, указав оголовком куда-то в сторону одного из фонтанов, построенных вокруг центральной статуи во дворе Драконьего Дворца.
Поверхность водоема пошла рябью, а после гладь разверзлась, и на лужайку выскочило занятное существо.
Зверь был абсолютно белым, имел гладкую переливающуюся шерсть, копыта на четырех стройных ногах, вытянутую морду и витой перламутровый рог, росший промеж острых стоячих ушей.
Животинка громко заржала, стукнула копытом по земле, отчего в разные стороны полетели облачка радужных искр. Казалось, что от зверя идет сильное сияние. Буквально кожей ощущалось, как животное излучает доброту и радость.
Снова заржав, это чудо галопом подскакало к изумленно Диани, взирающей на все происходящее с открытым ртом.
Лизнув девушку в нос, зверь игриво отскочил в сторону, ветром пронесся мимо, а затем вернулся к чародейке, взмахов белой гривы призывая ее гладить себя.
— Кто это? — не скрывая изумления, спросила Диани.
— Это единорог, — с улыбкой отвечал Ликориан. — В том мире, до Исхода, единороги считались мифическими животными. Их никто не видел, но они считались чародейными животными, которые, как и сама магия, не существовали на той земле. Но люди всегда хотели верить в чудо, потому и придумали единорогов.
— Так он не настоящий? — слегка огорчилась девушка, не прекращая восторженно гладить животное.
— Смотря, что считать настоящим, — пожал плечами Вимас. — Да, это вызванная мной иллюзия, но ты можешь трогать его, он понимает тебя, у него есть мысли. Они заложены моим воображением, но тем не менее. К тому же, и в этом мире, настоящем, если так можно выразиться, тоже немало добрых чудес. В сотни раз больше, чем могли представить люди, жившие в эпоху до Исхода. И я хочу сказать тебе, чтобы ты не отчаивалась. В нашей жизни много зла, трудностей и проблем, но ровно столько же добра, счастья и понимания. Свет и тьма всегда существуют бок о бок, они уравновешенны друг другом. Поэтому когда ты претерпеваешь неудачи, то просто знай, что за ними последует нечто хорошее. Не всегда это так очевидно, не всегда все происходит сразу. Но баланс будет соблюден, нужно лишь подождать!
Искатель шевельнул пальцем. Единорог пронзительно заржал, превратился в облако и пронесся насквозь через девушку, после чего снова материализовался, слегка толкнув Диани в спину носом.
Чародейка пошатнулась, непроизвольно сделав два шага вперед.
— Эй! — без всякой злобы возмутилась она. — Что я тебе говорила по поводу твоих шуток?!
— Ничего не припоминаю! — ответил Ликориан, сделав каменное выражение лица, после чего сразу приказал единорогу повторить трюк.
Диани тихонько взвизгнула, ощутив приятное и теплое щекотание шерсти животного.
— Ах так, значит! — воскликнула Диани, принимая условия игры. — Ну, держись!
Девушка скастовала простенькое заклинание, обеими руками направив его в сторону единорога. Рядом с животным образовалось две прозрачные паутины, пытающиеся окутать и связать его.
Но управляемый Вимасом рогатый конь не собирался сдаваться. Он вихрем понесся в сторону, избежав столкновения с липкими нитями. Попутно животное взрыло копытом землю, обдав Хлебушек потоком земли и радужных искринок.
— Ах ты… животное! — весело ругнулась девушка, сплевывая землю. Не было понятно, кого она имела в виду — Вимаса или его иллюзию.
Проморгавшись, чародейка повторила заклинание, усилив его парочкой трюков. Теперь паутина не висела на месте, а следовала за единорогом, постоянно ускоряясь и вырастая в размерах.
Ликориан пошел на хитрость. Он растворил свою иллюзию, сделав ее прозрачной, после чего позволил мифологическому существу прыгнуть так высоко, что ни одна из паутин не смогла его достать.