Сама по себе магия не знает добра и зла, она нейтральна. Но, в попытках познать энергию Хаоса, порой проявляются связи и умения, способные напугать даже старейшин. Так было и с Черной Смертью. Нескольким нашим мудрецам, в то время как королевства небыли едины, удалось определить истинную силу каждого живого существа, она была сосредоточена в душе. Почти нескончаемый источник энергии, сотканный из невидимых нитей магии, он создавал жизнь и суть. И чем старее было существо, тем сильнее была его душа. И ничто не могло сравнится с этой энергией, она была… как бы это сказать… более благородна и концентрирована, нежели простая магия.
Но мудрецы недооценили опасность своего открытия. И в одно из мгновений, благодаря страшной случайности, в момент опытов над новым аспектом нашей сущности произошло непоправимое! Души целого города, десятки тысяч Иласури, растворились в безумном вихре вырвавшейся энергии, разрушившей огромный кусок суши и породив огромный кратер. Озеро Абус теперь скрывает то место. Это была катастрофа! Это было хуже смерти, ведь погибшие не отправились в Безмолвное Море на вечный покой, они просто исчезли, полностью стерлись. Черная Смерть не оставляет в живых не только тело, она уничтожает самую суть живого существа — его душу.
После такой страшной трагедии, и положившей начало объединению Иласури, Черная Смерть, и все с ней связанное, оказалось под запретом. Все писания и ученые труды были уничтожены, а знавших о ней мудрецов заперли в монастырских стенах, где они должны были до скончания своих дней охранять секреты запретной магии, сокрытые в их разумах.
Неизвестно как, но Аспарок узнал про Черную Смерть. Он нашел монастырь и сокрытых там старцев. Он вырезал большинство из них. А тех, что оставил в живых — пытал.
И в конечном итоге он получил свое. Секрет Черной Смерти стал его главным оружием. Ему уже не нужна была армия, ведь он мог уничтожить любое поселение велением мысли. Это была война, в которой мы не могли победить.
Раз за разом Аспарок становился все сильнее. Он совершенствовался во владении Черной Смертью, научившись не просто развеивать сущности, а питаться от их силы, впитывать в себя мощь тысяч душ. Обычная магия уже претила ему, казалась низкой и слабой.
Ох! Это были страшные годы. Аспарок не подчинял себе соплеменников, он просто выжигал все на своем пути, опустошая город за городом. Совет Шести не мог противится ему, все усилия Иласури разбивались о божественную силу Аспарока. А тот становился кровожаднее с каждым часом.
Итогом тому стал мир, которым вы знаете его сейчас. Наш вид был почти полностью истреблен. Замки обратились в руины, цивилизация пала. Те, кто избежали Черной Смерти, укрылись в Сопутствующих мирах, вернувшись в обличие драконов, решив жить по старым обычаям, отказавшись от всего, что их связывало с Иласури и с кровавыми годами. Мир опустел.
Победив в войне, Аспарок не успокоился. Он планомерно выискивал оставшихся Древних, забирая их души. В Терадосе остались лишь немногие места, не покорившиеся ему. Этот Храм — одно из таких мест. Даже великая сила Аспарока не смогла пробиться сквозь стены святилища, но выжгла всю землю вокруг.
Вы пришли сюда, надеясь обнаружить здесь сосуд великой силы. Но на самом деле это просто памятник. А в этом кристалле, что вы видите над постаментом, сосредоточены все знания Иласури, которыми мы когда-либо владели. Возможно, что для людей это и правда вместилище великой мощи. Но для меня и оставшихся в живых Древних — это всего лишь напоминание о былом величии. Не более того. И многие столетия, прошедшие со времен Великой Войны, приведшей к истреблению моего народа, я охраняю это место, как последний оплот не покорившийся Аспароку!
Искатель и Диани переглянулись, они ждали продолжения, но Человек уже просто молчал, взглядом своим утопая в памяти и пережитых несчастьях.
Решив прервать тишину, Искатель спросил:
— Так значит, что драконы, коих мы видим в лесах Запретных земель — это Древние?
— Именно, — спокойно кивнул Безымянный маг, снова становясь сухим на эмоции. — Нас осталось очень мало, не более сотни. И большинство из Иласури теперь предпочитают "носить" свою звериную форму, живя в гармонии с природой и отвергая все то, что связывало нас с прошлым. Но некоторые Древние, такие как я, остались верны Совету Шести. Мы сделали себя похожими на людей и влились в ваши ряды, чтобы сохранить то немногое, что осталось от культуры Иласури.
— Так значит Ости…
— Да, — просто отвечал Безымянный маг, не меняя выражения лица. — Тот дракон, которого ты зовешь Остиком — это Древний. И я не знаю причины, почему он привязался к тебе. Однако он о тебе высокого мнения. Самый человечный человек, как говорит он, что бы это не значило. Впрочем, мы можем спросить его самого, он давно уже ехидно наблюдает за нами из темного коридора. Прошу, покажи уже свое лицо. И перестань так глупо улыбаться. Не пристало Иласури быть похожими на шутов!
Серая тень отделилась от одной из дальних стен, выходя в пятно света.
Ости имел образ человека, при этом черты его лица были до боли знакомы Искателю.
— Добрый день, друзья, — весело приветствовал Древний, опешивших Вимаса и Диани. — Незримый милостиво свел нас здесь, воздадим ему почести за это.
— Быть не может, — пробормотал Ликориан, быстро приближаясь к Ости и обнимая его. — Иникай, черт ты эдакий, ты жив!
Брат Иникай радушно ответил на обнимания, не переставая при этом улыбаться. Теперь он был одет как священнослужитель церкви Незримого: длинная двуцветная ряса и шапочка цвета солнца.
— Согласись, — хмыкнул он, — эффектное возвращение. У меня аж все зудело, пока я ждал момента, когда меня представят. Видели бы вы свои лица, друзья.
Искатель немного отстранился от Древнего, заглядывая в его бездонные и добрые глаза.
— Так все это время был ты? С момента нашего знакомства? Ты и дракон и монах! Как такое может быть?! Хотя, не говори! Это действительно само все объясняет: твою силу, твою долгую молодость, твое сопротивление магии. Ах! Да и это не важно, я просто рад, что ты жив!
— Взаимно, друг мой, взаимно. Незримый милостив, раз дает нам возможность идти по жизни бок о бок.
Диани радостно метнулась в сторону воскресшего Иникая, но на полпути осеклась, ограничившись лишь легким кивком головы, да нескрываемой улыбкой. А вот Вимас почти плясал вокруг друга, забыв обо всем на свете.
Неизвестно сколько бы еще продолжались эти взаимные заверения в дружбе, если бы Человек бесцветно не заметил:
— Сейчас мы находимся здесь не за этим, — произнес он, буравя Иникая взглядом. — Наша проблема заключается в том, что людей в том храме быть не должно. Я не могу позволить вынести полученные вами знания в мир людей. Человечество не должно знать о том, что Древние живы, хоть и не многочисленны. Это привлечет внимание Аспарока! И он вернется, чтобы закончить свою жатву. Поэтому…
— Постойте, — вдруг произнесла Диани, покраснев от того, что ей пришлось перебить Безымянного мага. — Вы говорите об Аспароке, как о тиране. Древнем, уничтожившем собственный народ.
— Так и есть, — кивнул Человек. — И опасность еще не миновала.
Диани слегка замялась, но любопытство и пытливость все же взяли верх, и она спросила:
— Но почему люди считают его божеством? Я и сама считала. В наших легендах он спаситель, что открыл для нас врата в Терадос, уберегая от мучительной смерти. Неужели это все ложь?!
— Не все, — нехотя отвечал Человек, будто затрагивая тему, о которой совершенно не хотел говорить. — Аспарок действительно спас людей, позволяя им населить этот мир. Но на то у него были корыстные мотивы. Вся его мощь строится на Черной Смерти и энергии душ. Вырезав Иласури, он получил небывалую силу. Но, как и обычная магия, эта сила имеет свойство заканчиваться, особенно если тратить ее в неограниченных количествах. Однако Терадос был уже практически мертв, Аспароку неоткуда было взять достаточно душ, чтобы восполнять свое могущество. И тогда он открыл врата для людей из далекого края, в надежде, что те заселят мир и размножатся, даруя ему пастбище, на котором он сможет провести новую жатву. И пока Аспарок жив, не будет покоя ни Иласури, ни людям.