— Какое? — выдавливаю я, запинаясь. — Что я должна выбрать?
Мне отчаянно хочется получить подсказку.
Губы Мамы Джовы сжимаются в нитку.
— Что это за задание, ты узнаешь, только когда согласишься. Откажешься — и все Томасы после тебя утратят свое наследие и никогда не смогут колдовать. Предки перестанут Призывать их. Согласишься и не пройдешь испытание — и все до единого колдуны, связанные сейчас кровными узами с семьей Томасов, мгновенно утратят магические способности.
Если бы я успела встать, я бы упала обратно на колени.
Нет! Так не должно быть! Когда проваливаешь Призвание, это ты лишаешься возможности творить волшебство, это ты не становишься колдуньей! Никого из твоих родных это не касается. Она просит больше, чем я могу дать.
Я мотаю головой:
— Я не могу принимать таких решений.
Как можно этого требовать? Одно дело — когда я сама принимаю решение, от которого зависит моя жизнь. Но здесь ставки гораздо выше!
Губы Мамы Джовы кривятся:
— Таким я хочу видеть твое Призвание. То есть я Призываю тебя, задаю вопрос, ты отвечаешь. Каков твой ответ?
Я закрываю глаза руками. Что за задание она мне даст? Если я соглашусь его выполнить и не справлюсь, из-за меня все потеряют магические способности. Дары взрослых нужны нам, чтобы зарабатывать на хлеб. Колдовство — единственное, что может нас прокормить. Даже наши косметические товары и те производятся с участием бабушкиных чар, хотя никто из нас не знает, что это за чары.
Мы потеряем все.
Больше нигде мы не сможем позволить себе такой большой дом, чтобы жить всем вместе. Мы и этот-то едва умудряемся содержать, но все равно получается дешевле, чем покупать другое жилье, нечего даже и пытаться. Ни у кого нет ни образования, чтобы на него опереться, ни денег, чтобы получить его. Начинать с самого низа, с низкооплачиваемых или бесплатных стажировок, вообще не вариант. К тому времени, когда хоть кто-то начнет получать достойные деньги, мы увязнем в долгах.
Папа и Прия съедут и заберут Иден. Он опять исчезнет, а я потеряю сестру. А Алекс вообще некуда деться. Не может же она жить со своим отцом, сидящим на мод-эйче. Тетя с дядей разругаются из-за права опеки над моими двоюродными сестрами. Я больше не буду просыпаться по утрам в доме, где живут все мои родные. Мы с мамой и бабушкой будем ютиться в какой-нибудь квартирке, отчаянно пытаясь сохранить все, что у нас осталось.
— Мама Джова, прошу тебя. — Мне самой противно слышать, какой жалобный у меня сейчас голос. — Позволь мне поговорить об этом с родными. Я не могу принимать таких решений без них.
Это не то что выбирать стажировку для Кейс. Нельзя мне решать, какая судьба ждет всех нас.
Мама Джова отворачивается и смотрит на Дэвида. Руки у нее висят по швам и сжаты в кулаки.
— Я Призвала тебя, а ты не желаешь отвечать. Сегодня ты здесь не научилась ровным счетом ничему. Потому-то ты и не прошла испытание.
Не прошла?!
Не прошла!
Только не это!
Я с трудом поднимаюсь на ноги и тянусь к ней. По пути глаза у меня закатываются, и я падаю.
Я прихожу в себя. Мои пальцы судорожно вцепились в резьбу на столе.
Я не прошла испытание.
Все кругом ерзают, переговариваются, кричат, но я не разбираю слов. Глаза зажмурены: как будто если я их не открою, то и не увижу, чтό натворила.
Я бью ладонями по столу, царапаю дерево.
Теперь все Томасы после меня не смогут проходить Путь Взросления. Мой провал привел к тому, что волшебства у нас больше не будет.
Я не могу этого допустить.
Мне нужна вторая попытка, чтобы все исправить. Неудача не рассматривается.
— С какой стати тебе положена вторая попытка? Призвание у всех бывает только один раз.
Я резко открываю глаза. Во главе стола стоит Мама Джова. В ее неторопливых словах не звучит угрозы, она не злорадствует — просто констатирует факт. Проводит по столу острым ногтем, и от этого скрипа у меня закладывает уши.
Если бы у меня была еще одна попытка, я бы изо всех сил постаралась пройти испытание. Да, я оплошала, но я могу лучше.
Просто мне нужен второй шанс.
«Прошу тебя!»
Веки у меня дрожат, в голове все заволакивает густым туманом. Мозг словно воздушный шар — все надувается, надувается, вот-вот лопнет. В горле жжет, я не могу сглотнуть. Глотаю воздух, сую пальцы в горло, чтобы вытащить то, что там застряло. Но там ничего нет, мне не за что ухватиться.
«Что со мной?!»
Давление в голове становится невыносимым, в глазах чернеет, я жду, когда череп взорвется.