— Занимайтесь, — согласился Федор. — Вы — домоправительница.
Так и распрощались. Кошкин, не спеша, отправился к себе. К дому, пребывать в котором осталось недолго.
— Заживем, как олигархи, — пробудился Друг. — Дом, прислуга, выезд. Яхту, что ли, прикупить? Или девок для утех? Завести гарем. Князь ты или погулять пошел? Жаль, с гаремом не получится. Варвара Николаевна та еще штучка, Фросю вмиг отшила. Зачем ей конкурентки?
— Варя добрая и милая.
— Но характер у нее — ого! Я всегда таких боялся. Приберет тебя к рукам — и забудешь обо мне.
— Никогда! — ответил Федор. — Нам с тобой такое предстоит… Сам же говорил. Друг ты мне или нет?
— Друг, конечно, — отозвалось в голове. — Это я ворчу. Старый стал совсем.
— Никакой ты не старик! — Федор улыбнулся. — Очень даже молодой. Мне с тобою хорошо.
— Как и мне с тобою. Ты мне словно сын. Там у меня не было детей, здесь же появился. Поступай, как знаешь. Эта жизнь — твоя.
— Я охотно разделю ее с тобой…
Глава 2
Когда-то у него было имя — Андронов Алексей Сергеевич. Имелось тело с органами чувств: он видел, слышал, осязал. А потом этого не стало — осталась лишь душа…
Алексей вырос в обеспеченной семье. Отец — главный инженер завода, мать — учительница. Единственный ребенок, любимый и заласканный. Отец женился на уроженке Сталинграда, пережившей ад в сражении за город. Уцелевшие жители прятались в подвале. Там все и случилось. Однажды рядом с их убежищем взорвалась бомба. Ударом оглушило девочку и что-то оборвало в ее сердце. Она выжила, но стала инвалидом. Врачи запретили ей рожать, но она их не послушала. Сколько себя помнил Алексей, в их доме стоял запах лекарств, а мать периодически ложилась на кровать, пережидая приступ. Каждый год отец покупал ей путевку в санаторий, и мать возвращалась из него, полной сил. Жить становилось веселей.
С малых лет Алексей помогал по дому — к этому приучил его отец. Он и сам, придя домой, снимал с себя костюм и становился у плиты. Или брал тряпку со шваброй. Мать пыталась возражать, но отец не слушал.
— Что люди скажут? — упрекала мать. — Главный инженер полы в доме моет. И еду готовит.
— Мы им не расскажем, — отвечал отец. — Так ведь, дорогая? Или, хочешь, домработницу найдем?
— Мы не академики, — возражала мать. — Знаю этих домработниц. Только в дом впусти, сразу мужа уведет. Обойдемся как-нибудь.
К десяти годам Алексей многое умел: убирал, готовил и стирал. Родители его хвалили и ласкали, чем отпрыск пользовался. Учился избирательно. Терпеть не мог литературу с биологией, уважал математику и физику. Но над ними тоже не корпел. Учителя жаловались родителям: мальчик-то способный, но учиться не желает. Леша не ленился — просто не старался. Он любил играть в футбол, погонять на велосипеде. Случалось и подраться. Как-то даже угодил в милицию. Ограждая сына от влияния улицы, родители купили пианино, в дом стал приходить репетитор. Мальчика он хвалил: дескать, слух имеется и играет хорошо. Через год Леша уверенно выбивал из клавиш популярные мелодии и даже пел, услаждая слух родителей. Музыканта, впрочем, из него не вышло — надоели постоянные упражнения и часы за инструментом. Во дворе было интереснее.
Школу он закончил с тройками. Средний бал — меньше четырех. В Политех не поступил, провалившись на экзаменах. Разозлившийся отец устроил сына на завод — свой, конечно. Думал наказать, но вышло по-иному — Алексею вдруг понравилось. Интересно ведь смотреть, как черная болванка превращается в блестящую деталь — каждый раз в другую. Ремесло он постигал в инструментальном цехе. Учеников здесь было мало, как и молодежи, в основном работали немолодые и семейные мужчины. К Леше относились по-отечески — охотно помогали и советовали. В обед рабочие сражались в домино, Леша наблюдал со стороны. Грохоча костяшками по столу, игроки подначивали соперников. Из их реплик Леша многое узнал. Половина станочников воевала на фронтах, вторая не успела — возрастом не вышла. Но и им хватило лиха: призванные в 1945-м, прослужили восемь лет[14]. Истощенная войной страна не искала им замену, дав возможность тем, кто помоложе, завершить образование. Эти же остались с четырьмя классами, в лучшем случае — с семью. Отец Леши не служил: работал на заводе, а затем учился в институте. Тем интереснее было слышать о войне.
Наставником Алексею назначили фронтовика. Бывший летчик, горевший в самолете, он войну не вспоминал — не любил. Но учил старательно. Через месяц Алексей сдал экзамен, получив разряд. Пусть второй, но все же токарь. А весной следующего года ему принесли повестку. В армии посадили за баранку. У отца имелись «жигули», он научил сына управлять машиной. Леша получил права с отсрочкой до вступления их в силу. Восемнадцать стукнуло — и ты водитель, «мазута» по-армейски. После года службы он подал рапорт о желании поступить в военное училище. Выбрал Калининградское военно-инженерное. Для солдат срочной службы там имелись льготы — достаточно сдать экзамены на тройки. У Леши получилось. Учился он старательно — было интересно. Время пролетело незаметно, лейтенант Андронов, заглянув к родителям, отправился служить. Но не в тихий гарнизон — а «за речку». СССР воевал в Афганистане. Там Алексей получил первый орден и ранение.
14
Это так. Призывники 1927–1928 годов рождения, призванные в армию в 1945–1946 годах, ушли в запас в 1953 году.