Она представляла себе, как сейчас из прибывшего поезда выйдет солидный молодой человек в костюме, плаще, с кожаной сумкой, которую носят все деловые люди. Ей трудно было представить, как же он стал художником, которого пригласили учиться в ИШМИ на бюджетном отделении. Онея решила, что он наверняка рисует в строгом стиле классической эпохи трезволизма. Она не любила эти сухие, безвкусные полотна. Ей даже было немного жаль, что теперь такой человек окажется в ее компании.
Скорее всего, он будет постоянно критиковать их, говорить, что нельзя делать, а что можно, вызывать органы правопорядка, когда они устроят очередную попойку. В общем перспектива вырисовывалась не очень радужная, учитывая, что попойки устраивались не только по выходным, но и каждый день.
Но она не могла отказать родителя Касса, когда те попросили приглядывать за ним. Более всего ей запомнилась фраза: «Ты, главное, следи, чтобы с ним ничего не случилось, а то мало ли что...» Она не совсем понимала, так как с такими людьми, как Касс, вообще ничего не случалось. Они жили тихой размеренной скучной жизнью, которую Онея вообще не признавала.
В этот момент мысли ее прервало объявление:
- К девятой платформе пребывает поезд из Шарнея. Будьте осторожны. Возможны проблемы при посадке...
Онея подняла голову наверх и увидела, как в небе показалась какая-то змейка. Чем ближе она становилась, тем больше принимала очертания локомотива с восемью вагонами. Поезд, петляя и выделывая виражи, быстро подлетал к вокзалу. В следующий момент он плюхнулся на рельсы и резко затормозил, остановившись в последний момент перед тем, как врезаться в здание вокзала. Из него почти сразу начали выходить не очень довольные пассажиры. Онея с удивлением прислушивалась к их обсуждениям. Двое пассажиров, проходивших мимо нее, громко ругались:
- Да они вообще с ума посходили. Этих машинистов нужно уволить!
- Согласен! Кто им вообще позволил курить уролис. Это же возмутительно. Я понимаю, что оно разрешено, и все же, они чуть нас не угробили на последнем вираже!..
Возмущенные пассажиры прошли мимо, приводя свой потрепанный вид в порядок. Онея поняла, что сейчас ей не просто придется общаться с занудой, но еще и успокаивать его после такого потрясения. Она пошла к поезду, но тут увидела, как дверь самого локомотива открылась, и оттуда вывалились три совершенно укуренные в хлам фигуры. Двое из них были машинистами. Они без конца смеялись и никак не могли успокоиться. Но внимание Онеи привлек третий человек. Это был высокий, полноватый парень примерно ее возраста, с длинными взъерошенным волосами, карими глазами и короткой стильной бородкой. Одет он был в синюю ветровку, измазанною местами краской, из-под которой выглядывала красная футболка. Джинсы на нем были грязные, мятые, и внизу немного оборванные. Через плечо у него висела здоровая сумка, в которой, как было видно, были сложены все его пожитки. Онея с удивлением смотрела на него, не веря своим глазам.
Тем временем эта троица наконец поднялась на ноги. Машинисты обняли третьего и один из них сказал:
- Жаль, что ты покинул наш город... но в столице ты точно отожжешь! И спасибо за уролис, просто высший класс!
- Да уж, не думал я, что ты начнешь делать мертвую петлю... - ответил парень в синей потрепанной куртке, - что ж, удачи ребят, меня тут должны встречать.
Парень начал осматриваться, и тут его взгляд остановился на удивленной Онее.
- О! - вскрикнул он, - а вот и она! Онея, племянница, рад тебя видеть!
Касс раскрыл свои объятья, и Онея, все еще в шоке, на автомате обняла его. Он крепко сжал ее в объятьях и приподнял над землей. Затем он наконец отпустил ее.
- Как поживаешь? - спросил он, немного пошатываясь, - спасибо, что приняла меня под свою крышу, обещаю, что постараюсь не разнести ее.
- Касс, это ты? - к Онее наконец вернулся дар речи, хотя шок все еще не прошел.
- Ну да, не узнаешь дядюшку Касса?
- Ты изменился...
- Ну разве что совсем чуть-чуть... В общем то, рад тебя видеть!
- А я тебя... пойдем нам сюда.
Онея повела его к выходу из вокзала, не сводя глаз с Касса, оценивая, сколько же нужно было выпить и выкурить за пять лет, чтобы из прилизанного ботаника превратиться в это чудо. Было очевидно, что Касс в этом плане проделал огромную работу.