Что ж, выбор сделан!
Осталось только отдать последние распоряжения Киру и Шпале.
— Здравствуйте, уважаемые! — Выкрикнул я из-за угла лестницы перед длинным общажным коридором второго этажа.
ТУ-ДУ-ДУМ!
— Вдоль коридора хлестнула короткая очередь.
— *****й отсюда, легавый! — Выкрикнул слегка сорванный голос с истерическими нотками.
Под конец он слегка сорвался на фальцет!
— Чего палишь, дубина! — Едва слышный голос и звук, какой может издать соприкосновение ладони с затылком.
— Я — не легавый! — Кричу в ответ.
— А кто ты? — Вновь тот самый «серьезный» голос.
— Газетчик я! — Ору во всю силу легких, имитируя волнение. — «Вечерний Петербург».
— Мы не зв…
— Что тебе надо?!! — перебивает «серьезного» «истеричный».
— Статья. Заметка. Я славы хочу, а тут такой шанс!!!. Да если бы не приехавший цесаревич, так и обложка могла быть, а так только четвертая страницы! Зато фотография больше будет!
Вот так вот, никаких терминов типа «полоса», зато намекнул на возможность прославиться.
— **** оно нам, газетчик? — Орут в ответ оба голоса.
В разных вариациях, но одно и тоже.
— Вы можете рассказать всем, почему пошли на этот дерзкий и отчаянный шаг! Похитить человека, устроить стрельбу в центре столицы, несколько часов отбиваться от превосходящих (разве что в дебилизме, но тут умолчим!) полиции. Да на улице сейчас канцелярист полковника отчитывал как котенка нашкодившего! И все вы, вы! Это будет потрясающая история! Девушки до такого страсть как охочи!
— Нам не… — Начал «серьезный».
— А я хочу! — Уперся вдруг «истеричный». — Ты ***** вообще раскомандовался?! Тебя, ***дь, кто старшим назначил, да если бы не мы с братом…
Голос оборвался. Послышалось несколько шумных вздохов.
— Нехааааай! — Протянул голос с такой интонацией, что я почти наяву увидел обреченный взмах рукой.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы из «Томми» палить не начало. А то, что человек явно нестабилен видно не только мне, но и «серьезному». Вывод о том, пистолет-пулемет в руках у «истеричного» я сделал на предположении, что братья могли взять однотипное оружие. В отличие от своего компаньона. Да и нервная стрельба «на голос» о чем-то да говорит, а?
— Так я это… Разрешите подняться?!
— Давай, — вновь подключился «серьезный». — Ты только по пояс разденься, а то вдруг чего!
Изображаю заминку:
— Ээээ… А это обязательно?
Со стороны коридора разнесся истеричный смех!
— Да, б***ь, обязательно! Хочешь *****ную статью?! Она будет!!! Поднимайся!!
Я уже давно сложил свои вещи на верхней ступеньке, оставшись лишь в брюках. Ну и ботинки вроде снять не потребовали!
Делаю шаг вперед, прикрываясь словно застенчивая девица, застуканная в неглиже. Заодно и демонстрирую блокнот и карандаш. И так, готов в любой момент «вильнуть» обратно под защиту бетонной стены. Еще шаг…
Двое. Оружие держат небрежно. Но ни один ствол не направлен на меня. Я слегка расслабился. Исключительно внутренне. Если что, успею отскочить — мне до укрытия — один рывок!
— Обернись!
Неловко развожу руки в сторону, демонстрируя «инструменты журналиста», и делаю полный оборот, стараясь выпустить из поле зрения злодеев на как можно меньший промежуток времени.
— Иди сюда!
— Нельзя! — Уже «в панике» кричу я.
— Не понял! — Взревел «истеричный», действительно оказавшийся владельцем «Томми» и одним из Угловых.
Фикса его подробно описал. Довольно спортивный когда-то, но уже «заплывающий» от беспробудного пьянства и ночных кутежей, мужчина лет тридцати пяти. Рядом дядька в уже поношенной тройке и такой же кепке, что осталась вместе с рубахой и курткой. Только без «Отвода глаз, понятно!». В зубах зубочистка. Лиц точнее не разглядеть — свет неудобный, да и дистанция метров в семь.
Док был здесь. Побитый, измученный, с запекшейся в корку крови на лице и теле, но все-таки живой. Правда привязанный к табурету, что троном встал в самом центре коридора. Да и трясущийся ствол пистолета-пулемета был преимущественно направлен на заложника.
«Серьезный» относительно расслабленно держал револьвер на вытянутой руке дулом вниз.
— Не губите, дяденьки! — Бросаюсь на колени (мне не жалко «поунижаться», силуэт как мишень меньше, а кувырок в сторону я и из этого положения сделаю молниеносный). — Городовой не велит! Говорит, что самого меня в кутузку посадит! А мне ж как???!!! Номер же сегодня! Заметку… Нет, статью делать надо!