— Мда. — Коротко прокомментировал Станислав Матвеевич, разглядывая несколько листков в руках Главы союзного Рода.
ВСЕГО несколько листов. Оплатить ущерб в размере суммы ремонта пострадавших от удара Натальи авто (или просто, что проще, купить новые), оплатить штраф в пользу казны за ночной шум и «елико возможно скорее восстановить производство спецбоеприпасов на нужды империи».
И все!
— Мда. — Столь же коротко ответил Ярослав Дмитриевич. — Сколько времени понадобится на запуск линии?
В этот раз ответил ему Аристарх Иванович:
— Тела уберем, и можно запускать, — пожал плечами он. — Линия цела. К уборке тел предлагаю привлечь пленных, а затем и отпустить с миром. Кроме Геннадия Гансовича, естественно.
Старики постояли еще чуть-чуть в глубокой задумчивости.
Они-то друг друга поняли без слов. Мир в очередной раз изменился, вышвырнув кульбит. Теперь война полностью изменит свой облик. И тем, кто поймет раньше остальных, удастся не только удержать свои позиции, но и приумножить вес своих Семей. Остальным же придется уйти в небытие. Таковы законы развития. Ничего личного.
Немного утешала мысль, что, похоже, в новых реалиях одним из главных специалистов станет их будущий зять.
— Со свадебкой тянуть не стоит, а? — Негромко пробормотал Станислав Матвеевич, давая команду на подготовку линии к запуску.
— Вот с войной закончим и сыграем. — Так же тихо ответил Ярослав Дмитриевич.
Что ж, они друг друга поняли.
— А где же сам Александр Сергеевич? — Поинтересовался Кареев.
Безопасники замялись.
— Просил не будить, — равнодушно пожал плечами Аристарх Матвеевич, и патриархи отчетливо поняли, что он с трудом сдерживает смех. — Если только не настанет Страшный суд.
— А подробнее? — Удивился Громов.
— Я попытался разбудить его перед прибытием комиссии. — Признался неожиданно слегка смутившийся Игорь.
— И?
— Довожу до вашего сведения, что Александр Сергеевич обладает богатым словарным запасом и богатым воображением. — Постарался бесстрастно ответить тот.
Получилось так себе.
— Со своей стороны добавлю, что чисто физиологически подобное сделать с человеком невозможно, но звучало вполне убедительно! — Неожиданно натурально хрюкнул Аристарх Иванович и… Заржал!
Игорь же смутился еще больше.
Глава 33
Семеро одного не бздят, да?
«Ребятишки!», — грустно констатирую я, чисто автоматически нанося правому бойцу расслабляющий удар в пах. Все, распалась «сцепка». Вырвался. Теперь развернуться не грех, и отработать второму жесткими пальцами в горло. Продолжаем движение, вновь переключаясь на первого «счастливчика», добавляя к боли в чреслах удар в голень. Прекрасная штука. А уж тяжелым армейским ботинком…
Быстро все произошло. Практически мгновенно.
Вот третьему участнику, что подходил к мне спереди, сообразить времени не хватило.
— У, сука! — «Грозно» рычу я, нанося не акцентированный удар в лицо.
Глупо себя чувствую, зато верзила мгновенно «прозрел», довольно тупо бросившись в размен ударами. Принимаю нечто очень отдаленно похожее на боксерскую двойку локтями, тут же отвечая еще одним прямым в район уже окрасившегося красным лица.
— Аррр! — Натурально взревел тот, попытавшись банально захватить меня в свои стальные «объятья».
Уворачиваюсь, естественно… С трудом сдерживая себя, чтобы мгновенно не закончить бой. Уж больно глупо он открывается. А меня учили биться до конца. Желательно, противника.
Мне же еще держаться и держаться. Секунд пятнадцать, судя по приближающимся слева машинам.
Противник замер напротив. Глупость полная и сдача мне инициативы. Но именно сейчас — молодец!
— Ты сдохнешь, крысеныш! — Грозно начал он.
Не вопрос, сделаем вид, что испугались. У меня оценки «за Станиславского» жизнь выставляла. И неуд был реально фатален. Так что актерствовать, при желании, я умею.
А верзила, видя «испуг» на моем лице, явно вдохновился, обещая мне все новые и новые кары. Вот только что-то даже не попытался ударить еще раз.
Втягиваю голову в плечи, слегка сутулюсь, плюс наработанный годами жалкий взгляд какающего котика.
— Ты даже не представляешь, что тебя ждет! — Вдохновенно вещал детинушка. — Мы же тебя…
О, перечень был длинен. Правда, особой фантазией не отличался. Да и сей речью противник больше успокаивал себя, чем пугал меня.