— Я ему ничего не говорил. Трудно решиться причинить Дэниелу боль.
— Да, мы понимаем, — сказал Лайонел.
— Он кажется большим и сильным, и все же…
— Да, —подтвердила Диана, — все же…
Глава 26
Теперь поймете вы, что могут сражаться и женщины тоже.
— Послушайте, Патриция, нам с вами пора прекратить неразумные ссоры. Я знаю, что вы меня недолюбливаете, но, боюсь, я не разделяю ваших чувств. Давайте поговорим.
Патриция рассматривала Диану из-под своего, голубого шелкового зонтика. Когда графиня подошла к ней сзади, ей стало страшно. Да, она испугалась. Патриция сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.
— О чем вы хотите говорить?
— О вас и о Грейнджере.
Патриция побледнела.
— Я буду говорить прямо, Патриция, так как у нас больше нет времени на то, чтобы молчать, щадя чувства друг друга. Однажды на рассвете Лайонел видел вас с Грейнджером. Мы с Лайонелом говорили с управляющим. Он сильно переживал, я ни разу не видела его в таком состоянии. Однако он поклялся, что вы с ним не любовники.
Патриция смотрела на Диану широко раскрытыми глазами. Затем она вдруг рассмеялась жутким смехом.
— Это уж слишком! Вы решили, что Грейнджер и я… Нет, это слишком!
Она захлопнула зонтик.
— Что вы имеете в виду? Зачем тогда вы встречались с ним? И почему тайком?
— Не лезьте в чужие дела, Диана! Наша встреча не имеет никакого значения. О Боже!
— Патриция, пожалуйста… Убиты два человека. Я знаю, что вам известно нечто, но вы молчите. Так больше не может продолжаться. Вы должны сказать мне правду.
— Правду, — тихо повторила Патриция, глядя в море. — Правда похожа на страшное чудовище, не так ли, Диана? Кто-то думает, что правда у него в руках, но потом она меняется, стушевывается и ускользает между пальцами. Я не знаю правды, которая была бы всеми признана именно правдой. — Расправив плечи, она посмотрела на Диану.
Диана вдруг почувствовала к ней уважение.
— Что вы имели в виду, когда говорили, что правда — это чудовище?
— Ничего я не имела в виду.
— Вы любите Дэниела?
У Патриции перехватило дыхание. Она ничего не ответила, но ее пальцы стали нервно теребить шнур зонтика.
— Он очень добрый и мягкий. Как вы познакомились с ним и с Деборой?
Как вы уже знаете, мы познакомились в Шарлотте-Амалии. Это произошло совсем недавно. Моя тетя, мисс Фостер, заболела, и с доктором Густавусом к нам пришел Дэниел. Как вы заметили, он очень добрый. Моя тетя пришла от него в восторг, хотя, позвольте сказать, тетя Мэри считала, что ни один мужчина гроша ломаного не стоит. А я? Ну, я ничего так не желала, как вырваться оттуда. Подвернулся Дэниел, человек действительно необыкновенно добрый. Вскоре после нашей встречи он познакомил меня с Деборой. Она полюбила меня, да, очень полюбила.
— Но вы не были бедны. Мой отец упоминал, что Дэниел получил в приданое две тысячи фунтов. Это довольно крупная сумма.
— Я ничего не знала об этих деньгах. Тетя Мэри рассказала мне о них только после того, как Дэниел попросил моей руки.
— Вы вышли за него, чтобы получить свое приданое?
— И как я могла надеяться, что вы поймете? Моя любезная тетушка — злобная, ограниченная женщина. Я не знаю, откуда у нее две тысячи фунтов, не знаю, почему она собирала для меня деньги… но… Не знаю. Меня она уж точно не любила. У меня не было выбора, но вам этого не понять, вас баловали всю жизнь.
— Это у меня-то был выбор? — рассмеялась Диана. — Ох, Патриция, мало у кого в жизни бывает возможность выбирать!
— Как так? Вы беременны? И ваш муж был вынужден на вас жениться?
— Нет, я не беременна. — Тут ей вспомнились слова Лайонела, и она поправилась: — Может, сейчас уже и беременна, но не была, когда мы поженились.
— Вам нужно уехать отсюда.
— Возможно, об этом пока рано говорить, но Лайонел хотел бы, чтобы вы с Дэниелом поехали с нами в Англию. Дэниел страстно мечтает стать врачом. В Лондоне он сможет получить прекрасное образование.
— Зачем?
Это короткое, очень холодно брошенное слово заставило Диану вздрогнуть.
— Я знаю, что не нравлюсь вам, несмотря на все, что вы тут говорили. Вы считаете меня неподходящей для Дэниела женой. Но вы же нас совсем не знаете!
— Что касается вас, то, думаю, мы восполним этот пробел, если вы поедете с нами в Англию. Однако Дебора не хочет, чтобы Дэниел покидал остров Саварол. Не знаю почему, но она категорически возражает.
— Дебора и Дэниел очень близки.
— Да, — согласилась Диана. — Но решать будет Дэниел.
Патриция снова раскрыла зонт и безразлично посмотрела на измочаленный шнур.
— Вам нужно уехать, — повторила она и быстро пошла к дому.
«А Чарльз Суонсон?» — хотелось крикнуть Диане вслед своей невестке. Был ли он любовником Патриции? Но графиня промолчала. Это был единственный разговор, который не оставил в ее душе тяжелого чувства. Или почти не оставил.
Диана вздохнула и пошла искать Лайонела.
— Вам лучше не ходить в одиночку, сестренка. Люсьен же ясно сказал, чтобы мы все держались вместе.
Диана улыбнулась Дэниелу.
— Но я уже не одна, а с вами, мой большой брат. Когда вы рядом, меня никто не посмеет тронуть.
— Наверное, нет. Я видел, что вы разговаривали с Патрицией. Она пыталась уколоть вас?
«Мягкосердечный Дэниел очень наблюдателен», — подумала Диана.
— Нет, — честно ответила она. — На этот раз нет.
— О чем вы говорили?
— Она рассказывала мне, как вы познакомились.
— Понятно. Не хотите поехать со мной покататься?
— С удовольствием. — Они пошли к конюшне. — Будет приятно уехать ненадолго от всего этого. Здесь все в напряжении. И это понятно.
— Еще бы!
— Патриция также рассказывала мне о своей тете Мэри.
— Бедная женщина. Она такая несчастная… Раньше я считал, что это ее религия запрещает ей быть счастливой. Но нет, это что-то другое, может, глубоко спрятанное. Знаете, она похожа на растение, которое так и не смогло зацвести.
Диана улыбнулась.
— Вы очень проницательны, Дэниел.
— Временами, — ответил он. — Лишь временами.
— Вы поедете на Салвейшне, да?
— Я уже говорил вам, что он действует мне на нервы.
— Тогда, значит, на Танис. Хорошо.
Лайонел не колебался. Он вошел в спальню Люсьена и Деборы и тихо прикрыл за собой дверь. Как и Диана, он понимал, что у Деборы есть свои тайны, но больше так продолжаться не могло. Ему было необходимо узнать правду, и теперь граф молил Бога, чтобы ему попалось хоть что-нибудь, что могло бы навести на след убийцы.
Лайонел подошел к маленькому секретеру, стоящему в углу. Это был секретер Деборы. Люсьен свои бумаги хранил в кабинете. Граф выдвинул верхний ящик. Здесь оказались черновики писем к Мэри Фостер, Лайонел прочитал их. Ничего особенного, просто вежливые расспросы о здоровье и описание острова Саварол, Лайонел осторожно отложил письма в сторону. Были здесь еще письма от друзей из Шарлотты-Амалии. В другом ящике лежали связанные ленточкой документы. Граф просмотрел и их: свидетельство о рождении Дэниела; брачное свидетельство Деборы с ее первым мужем; еще один документ — свидетельство о браке между Деборой и Люсьеном; счета с пометкой «оплачено». Некоторые из них десятилетней давности. Странно, зачем она хранит их? Лайонел обратил внимание, что большинство счетов было от доктора Густавуса. «Оплата за услуги», — было написано на каждом из них аккуратной рукой Деборы. За какие услуги, за лечение? Кто из них постоянно болел — она сама, Дэниел или оба? Лайонел положил счета обратно.
В следующем ящике оказались писчие принадлежности и перья. Ничего необычного. Но вот еще один ящик, скрытый за маленькой панелью. Лайонел нажал на панель, но она не поддалась. Он ощупывал панель кончиками пальцев до тех пор, пока не нашел крохотную кнопку. Он нажал на нее, и панель сдвинулась с места. Ящик за панелью был заперт. Лайонел нахмурился на мгновение, затем взял себя в руки. Отыскав нож для бумаг, он вскрыл маленький замок. В ящике лежал толстый конверт. Лайонел вытащил его и открыл. Там оказались вырезки из газет. Сверху лежало объявление о браке Дэниела и Патриции. За ним — сообщение о свадьбе Деборы и Люсьена Саварола. Лайонел отложил обе заметки и взялся за следующую.