Когда мы были маленькими, то могли прятаться за столами и стульями, когда нам угрожали. Но как только нам исполнялось пять, такое поведение больше не было приемлемым, поэтому мы складываем руки на груди, образуя барьер и защищая жизненно важные органы. Судя по стиснутым зубам и кулакам курьера, он воздвигал тот ещё адский барьер между собой и Джимом. Верно. Мой Джим страшный. Но тебе это все равно не поможет.
— Отправка или получение? — спросил Стивен Грэхэм.
— Ни то, ни другое, — ответила я, пока курьер и Джим таращились друг на друга. Помещение пахло упаковочными материалами: картон и клей. Пластиковый скотч не так давно стал слишком дорогим и теперь коробки запечатывали бумажным скотчем, смоченном в клее, который изготавливали из смеси кукурузного крахмала и кипятка. Именно это я учуяла, целую кучу клея.
— Я — родственница Иды Индраяни, которой принадлежит салон в этом здании. На неё напали с помощью магии, и мы хотим узнать, кто в ответе за это.
Стив шагнул назад:
— Она в порядке?
— Сейчас с ней всё хорошо, — ответил Джим.
— Куда, чёрт подери, катится этот мир? — Стив покачал головой. — Это было нападение сексуального характера?
Что?
— Нет, — сказала я. — Это было магическое нападение.
— Я говорю своей дочери, что она должна носить с собой булаву. В мире полно извращенцев и убийц, и что ты сделаешь? Ты не можешь отправлять ребенка в школу на танке. Что стало с базовыми человеческим добродетелями? Ну знаете, добрыми качествами, — Стив махнул курьеру. — Ты можешь прекратить хмуриться, Робби. Простите его. Год назад нас ограбили. Он — мой охранник. Он здесь для устрашения.
— А если дело запахнет жареным? — спросил Джим.
Робби выпятил грудь, глядя на него. Ох, глупый, глупый мужчина.
— Хватит, — Стив замахал на него.
— Мы хотели спросить, не получали ли вы предложений продать вашу недвижимость, — спросила я.
— Вообще-то, получал. Какой-то сумасшедший предложил мне кучу денег, — Стив пожал плечами. — И я бы взял их. Моя дочь хочет ходить в ТХУ [Техасский Христианский Университет]. Сорок штук в год. Со-рок. Я написал им, но так и не получил ответ. Я думаю, это было фиктивное предложение. Сумма денег была нереальной за нашу площадь.
— Если вы получили уведомление, вы также можете стать целью, — сказал Джим.
— Что ж, просто отлично. Фантастически, — Стив затряс головой. — Потому что мало того, что на моих людей нападают на улице, теперь ещё и это. Один из моих парней в прошлом месяце проезжал мимо забора, и тот отрастил зубы, и попытался сожрать его. Испортил заднее колесо.
— У вас есть идеи, кому может понадобиться это здание, или почему?
Стив пожал плечами:
— Кто знает? Ненормальные идиоты повсюду. Вот что происходит, когда люди перестают вести правильный образ жизни. Знаете, вы должны питаться правильно и следить за своим телом. Это ваш углеродный и магический отпечаток. Я здесь уже восемь лет. Моя фирма — старейшая в этом здании. Ничего особенного, скажу я вам.
— Спасибо, что уделили нам время.
— Конечно, конечно, — Стив выудил визитку из держателя и протянул нам. — Вспомните о нас, если вам нужно будет что-нибудь отправить.
Мы вышли наружу. Моя бровь поднялась:
— Нападение сексуального характера?
— У него дочь. Вероятно, он всё время тревожится, что на неё могут напасть, — сказал Джим.
Мы зашагали к «Одиннадцатой планете».
— У тебя было странное выражение лица, — сказал Джим.
— Я представляла того парня из магазина на велосипеде. И не смогла. Но я прекрасно могу представить его с дубинкой в руке.
— Уже представил, — отозвался Джим.
— К слову о странных лицах, ты улыбался в офисе хиропрактика!
— Не помню такого, — Джим покачал головой.
— Я видела, я была там! Это случилось, Джим.
Он нахмурился. Лицо стало таким мрачным, что попытайся он улыбнуться, оно, скорее всего, треснет и разлетится на мелкие кусочки.
— Тебе показалось.
— Джим!
Он улыбнулся мне. Это была яркая, ослепительная улыбка. Это чуть не сбило меня с ног. Обычно, когда Джим показывал людям свои зубы, он делал это потому, что собирался их убить.