Мама встала и ушла.
Какое-то время я сидела за столом и плакала. Не знаю, почему. Примерно через пять минут после того, как хлопнула входная дверь, Джим спустился по лестнице и обнял меня. Я облокотилась на него и позволила себя обнимать.
***
Магия была на подъёме всю ночь, но телефон всё равно зазвонил. Это не меня, а Джима. Он долго слушал, пока я готовила нам завтрак и удивлялась, почему не напугана тем фактом, что в Стае знали, где именно находится Джим.
— Погоди минуту, — Джим отодвинул трубку от уха. — Дали, у меня есть свой парень в суде. Хочешь послушать, что он узнал?
— Да! — я замахала кухонным полотенцем в его сторону.
— Юридическая фирма, которая разослала письма, существует только на бумаге, — сказал Джим. — Она была активна около восьми лет назад, но пять лет назад Ширли вышел на пенсию и переехал, Садловски умер вскоре после этого, а Эббот умер около года назад. Но фирма всё ещё существует как юридическое лицо. Оно зарегистрировано в Ассоциации адвокатов Джорджии под руководством Джона Эббота.
— Того, который умер?
— Нет, другой номер лицензии. — Джим нахмурился. — Вот тут-то всё и становится интересным. Я также попросил их проверить здание. Оно старое, построено ещё до Сдвига. Записи отрывочны, но, по-видимому, раньше это был стриптиз-клуб.
— Не понимаю, в чём его ценность, — стрип-клубы появлялись в Атлате, как грибы.
— Это был стрип-клуб с полной обнажёнкой, — сказал Джим.
— И?
Джим пожал плечами:
— Я тоже не вижу, в чём здесь дело. Лицензия на такой клуб была дороже, вот и всё.
— Как назывался клуб? — спросила я.
Джим повторил мой вопрос в трубку.
— «Грязный мартини».
— Лицензия всё ещё действует? Могут ли они найти предыдущих владельцев?
— Хорошая идея. Проверь, действует ли ещё лицензия и поищи предыдущих владельцев, — проговорил Джим. — А, и, Тамра? Проверь для меня разрешение на алкоголь.
— Почему разрешение на алкоголь? — спросила я.
— Заведение с названием «Грязный мартини», скорее всего, продаёт алкоголь, — Джим постучал пальцем по столу. Он что-то обдумывал. Я видела это в его глазах.
Минуты текли.
— Ладно, — сказал он. — Спасибо.
Он повесил трубку и посмотрел на меня.
— Не держи меня в неведении.
— Владельца клуба звали Чад Тул. Двенадцать лет назад ему было предъявлено обвинение в отмывании денег, он был признан виновным и приговорен к тридцати годам тюремного заключения, — сказал Джим. — Он умер, находясь в заключении. Угадай, кто представлял его интересы?
— Эббот, Садловски и Ширли?
Он кивнул:
— Ты была права. Лицензия всё ещё действительна. Клуб не работал одиннадцать лет, но очевидно, Джон Эббот каждый год оплачивал лицензию.
— Это должно было влететь ему в копеечку.
— Это точно, — Джим кивнул.
— Итак, давай подытожим. Чад Тул владеет стрип-клубом. Он попадает в неприятности, нанимает Джона Эббота и передаёт ему клуб как плату за юридические услуги. Чад отправляется в тюрьму и умирает. Фирма Джона Эббота разделяет клуб на пять частей и продаёт их как торговые площади.
— Похоже на то.
— Я запуталась. Если Джон Эббот продал клуб, зачем оплачивать лицензию? — я размышляла вслух. — Лицензия связана с адресом. Он, должно быть, продал только четыре помещения, а одно оставил себе. Ему всё ещё принадлежит часть первоначального здания. Только так лицензия будет действительна.
Джим ухмыльнулся:
— Вот именно. Но это не всё. У клуба также есть свежее разрешение на торговлю спиртным, которое полностью оплатил Джон Эббот.
— Он посмотрел на меня.
— Почему это имеет такое значение?
— Потому что, в пределах Атланты в стрип-клубах с полным раздеванием запрещено продавать алкоголь. В топлесс-барах это разрешено, но танцовщицы должны носить стринги.
Я скрестила руки:
— Откуда ты знаешь?
Джим метнул на меня взгляд:
— Это моя работа — знать.
Ага.
— Так, если это незаконно…
— Незаконно. Было небольшое послабление после Сдвига, а после снова ужесточение. Но «Грязный мартини» унаследовал лицензию и стал единственным стрип-клубом с полным оголением, в котором есть алкоголь. В умелых руках он может стать золотой жилой.