— Вот что ты подумал, когда впервые увидел меня? — спросила я. — Что я была величественной?
— Да, — ответил он. — В доме Эйанг Иды ты спросила меня, почему я с тобой. Я с тобой, потому что ты умная и красивая, и ты не похожа ни на кого из тех, кого я знаю. Независимо от сложности ситуации, ты бросаешься в неё с головой. Во время Полуночных Игр ты вошла в клетку с обученными убийцами, не зная, сработают ли твои проклятия, потому что ты знала, что остальные рассчитывают на тебя. Вот что ты делаешь — ты преодолеваешь.
Он остановился, слишком близко ко мне. Голос был тихим:
— Я слежу за всеми вокруг себя, ожидаю нож в спину. Я ничего не могу с этим поделать. Паранойя теперь так глубоко укоренилась, что стала частью моей сущности. Дело не в том, что они сделают, а в том, что они могли бы сделать. У меня есть друзья, но я никогда не забываю, что дружба условна.
— Кэрран не стал бы действовать исподтишка.
— Он бы поступил так в подходящей ситуации.
— Джим, ты действительно живешь в ожидании того, что люди отвернутся от тебя?
Он кивнул:
— Это всё равно, что идти по жизни, затаив дыхание.
— Это ужасно, — я протянула руку и погладила его по щеке кончиками пальцев. — Люди не такие. Некоторые люди — да, но большинство людей честные и добрые. Наши друзья. Кэрран, Дерек, Кейт, Дулиттл, они верны нам.
Он поймал мою руку и поцеловал её:
— Это мне в тебе и нравится.
Сердце билось так быстро:
— Джим…
— Я слежу за всеми, но когда я слежу за тобой, всё, что я чувствую… Это желание быть с тобой. Ты никогда не обманешь меня. И если мне потребуется помощь, ты будешь рядом. С тобой я дышу.
Я обернула его своими руками. Я хотела лучшего для него, хотела как-то оградить его. Его руки сомкнулись на мне, жёсткое тело прижалось к моему.
— У каждого существа есть кто-то очень важный, — сказал он, голос был таким тихим, что только оборотень мог его услышать. — Тот, кто превыше правил. Для меня это — ты. Для тебя я сделаю что угодно.
Мир замер. Я просто стояла там, в полном шоке. Он только-что сказал всё это, так ведь? Мне не померещилось?
— Ты так и не ответила, — сказал он.
— Не ответила что?
— Будешь ли ты альфой Клана Кошек со мной?
Он просил меня…
— Я не думала, что это вопрос.
Он отстранился и посмотрел мне в глаза:
— Это вопрос.
— Да, — ответила я тихо.
Джим улыбнулся.
Мы подошли к двери. Джим тронул ручку. Она повернулась в его руке. Он распахнул дверь. Мы втянули воздух в унисон. Стивен был дома. Никаких посторонних запахов в доме не было. Что, чёрт возьми, он сделал со своей дочерью? Может быть, она и не жила с ним?
Джим вошел внутрь. Я шла рядом, мягко ступая, следуя за запахом. Внутри дом был практически пустым. Никаких безделушек. Никакой мебели, на которой можно было бы разложить безделушки. Никаких картин на стенах. Дом был ободран догола. Остались только занавески, загораживающие яркий летний свет.
Я почувствовала запах крови и алкоголя. Всегда плохая комбинация.
Мы повернули налево, в огромную комнату, и остановились.
Стивен Грэмхэм, полностью обнаженный, сидел, скрестив ноги, в круге из соли в углу комнаты. Его правая нога выглядывала наружу. Она выглядела неправильной, деформированной, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что у него не хватает пальцев ног — всех, кроме большого. Перед ним стояла маленькая тарелка, рядом — коробок спичек. На тарелке, пропитанный какой-то прозрачной жидкостью, лежал окровавленный обрубок.
Я прищурилась. Отрезанный волосатый палец ноги. Фу.
Он отрезал от себя куски для жертвоприношений. Фу. Фу. Фу.
Соль, вероятно, была оберегом, защитным заклинанием. Я попыталась дотянуться до него с помощью магии. Да, барьер, и сильный.
— Джон Эббот? — позвала я.
— Раньше я был Джоном Эбботом-младшим, — отозвался Стивен. — Я давным-давно сменил своё имя на Стивена Грэхэма.
О, теперь это приобрело смысл. Джон Эббот был его отцом.
— Что за дела со стрип-клубом? — спросил Джим.
— Мой старик был адвокатом, — сказал Стивен. — Я работал в его фирме. Большинство людей сделало бы меня своим партнером, но нет, мой старик сделал из меня младшего юриста. Когда Чаду Тулу предъявили обвинение, у него было мало денег, поэтому он передал стрип-клуб моему отцу. В период своего расцвета владеть этим местом было всё равно, что печатать деньги. Магия уничтожила Интернет. Всё онлайн-порно исчезло. Видео исчезло. Живые девушки были единственным вариантом. Я хотел этот клуб. Я всегда хотел его. Мне нравятся женщины. Владеть таким стрип-клубом, как «Грязный Мартини» — это грёбаное блаженство. Все эти девки, и они все твои. Никаких обязательств, никакого чувства вины, просто бери и ни в чём себе не отказывай.