Я даже не хотела думать об этом. Я просто хотела наслаждаться моментом, пока он у нас был.
— Дали!
Я осознала, что мы направляемся прямиком в выбоину, вильнула рулём и врезалась в бугрящийся асфальт, где корень дерева зарылся под тротуар. Пуки взлетел в воздух.
Мой желудок сделал кульбит. Плимут приземлился на асфальт.
— Уи-и-и! — я ухмыльнулась Джиму.
Он закрыл лицо рукой.
— Всё не так уж плохо!
— Дали, ты стесняешься представить меня своей матери?
— Нет!
— Это из-за того, что мы собираемся заняться сексом до свадьбы?
— Нет. Моя мама из Индонезии, но она живёт в Соединённых Штатах уже довольно давно. — Не говоря уже о том, что, скорее всего, она будет так рада, что у меня есть секс, что позвонит всем нашим родственникам, чтобы рассказать об этом. И они закатят вечеринку, чтобы отпраздновать это.
— Тогда почему я должен прятаться?
Придумай что-то и быстро…
— Знаешь, все эти заморочки со знакомством работают в обе стороны. Ты тоже не представил меня своим родственникам.
Он кивнул:
— Хорошо. У нас в эту субботу намечается барбекю. Приходи.
Я открыла рот. Но звук не выходил. Барбекю с семьёй Джима? С его мамой, сёстрами, кузенами… О нет.
Джим потянулся ко мне, положил руку на мой подбородок и надавил, чтобы закрыть рот:
— Учитывая твой стиль вождения, ты откусишь себе язык.
Я была умной. И со всеми возможностями моего мозга я должна была придумать хитрый способ, чтобы сбежать:
— Я не могу заявиться вот так, без приглашения.
— Я уже сказал им, что приглашу тебя, так что они в курсе, что возможно, ты придёшь.
— О, так ты просто допустил, что я приду?
— Нет, но я подумал, что есть шанс, что ты не дашь мне от ворот поворот.
Он отказывался раздражаться и был очень логичен. Сложно спорить с логикой.
Я повернула ещё раз. Мы зарулили в более старый район. Магия разрушала высокие здания, превращая их в пыль, но также она питала рост деревьев. Дружелюбные к людям деревья, красные клены, желтые тополя, красные и белые дубы, которые обычно росли в тщательно ухоженных местах, чтобы затенять лужайки перед домом, устремились вверх, раскинув свои толстые ветви над дорогой и массивные корни под ней, волнами вздымая асфальт. Улица была похожа на пляж во время прилива.
— Дали, мне нужно знать по поводу барбекю.
— Езда по этой дороге — сущий кошмар. Они должны что-то с этим сделать.
— Дали, — Джим прорычал.
— Да, я приду на барбекю, хорошо!
Он тряхнул головой.
— Спасибо за приглашение, — добавила я.
— Всегда пожалуйста.
Я затормозила перед небольшим жёлтым зданием и заглушила двигатель:
— Мы на месте.
Дом, что стоял перед нами, был обычным одноэтажным зданием в стиле ранчо, стены были выкрашены жёлтой жизнерадостной краской. Аккуратный, недавно подстриженный двор тянулся до входной двери, затенённый старым краснокнижным деревом. Дюжина птичьих кормушек, музыкальные колокольчики, одни — однотонные, другие — с блестящими разноцветными узорами, свисали с ветвей деревьев. Дом выглядел таким ухоженным и ярким. Именно так вы представляете себе бабушкин дом.
Я очень надеялась, что с Идой не случилось никакой беды.
— Опусти своё окно, — попросила я.
Он опустил.
В салон ворвался воздух, пропитанный безжалостной жарой Атланты. Я закрыла глаза и сосредоточилась. В моём воображении, жизнерадостная передняя стена дома обрушилась. Внутри ожидала отвратительная магия, тлетворная и ужасная. Она капала с мебели, стекала по стенам густыми, тёмными каплями и покрывала половицы своей слизью. У каждого дома есть сердце, отголоски присутствия его владельца и простая магия, которая превращает обычное здание в дом. Сердце этого дома прогнило насквозь. Что-то питалось им, и теперь оно умирало.
Страх заставил крошечные волоски на моей шее встать дыбом. Это плохо. Очень плохо.
Скверная магия заметила меня. Сотни ртов появилось на поверхности слизи, тёмные щели, вооружённые острыми чёрными зубами. Слизь потянулась ко мне, пытаясь укусить. Это казалось знакомым. Это была индонезийская чёрная магия. Баланс вещей здесь был нарушен, очень сильно нарушен.
Я открыла глаза. Снаружи дом казался таким же гостеприимным. Просто подожди, мерзкая тварь, ты понятия не имеешь, кого пытаешься съесть. Я не знаю, что ты делаешь в этом доме, но я тебя выгоню. Ты не имеешь права осквернять дом того, кого я знаю.