Северус, как ты догадываешься, возненавидел Сириуса еще больше, и я вынужден был признать, что небезосновательно. Я практически перестал общаться с Сириусом. Единственным светлым пятном во всем этом было то, что Лили признала меня «приличным человеком» – отчасти в благодарность за спасение Северуса, но в основном за признание вины Сириуса.
Северус, к сожалению, почему-то возненавидел и Ремуса, и тот был очень несчастен. Он целыми днями торчал в библиотеке, возвращаясь лишь к отбою, почти не разговаривал со мной и вовсе не общался с Сириусом. Когда Сириус поплакался мне, я напомнил ему, что по его милости Ремус едва не стал убийцей. Через пару месяцев до Сириуса дошло, что Ремус не вернется к нам из-за одного лишь разрыва с Северусом. Он попытался наладить отношения. Никто не мог устоять перед Сириусом, когда тот напускал на себя виноватый вид, и к концу семестра мы снова были друзьями.
Лили попыталась помирить Северуса с Ремусом, но не смогла. Правда, Северус не оттолкнул ее. Они начали встречаться. Я попытался убедить ее, что Северус глубоко предубежден против магглорожденных, на что Лили заявила, что вряд ли он изменит свою точку зрения, если все будут бегать от него, как от чумы. С этим я согласился, хоть и неохотно. Их отношения и стыд за поступок Сириуса заставили меня быть вежливым с Северусом. Вскоре я понял, за что он так нравится Ремусу и Лили – он был умен, деятелен и изобретателен. Ему все еще была свойственна некоторая жестокость, но обычно я наслаждался его колкими комментариями, пока они не перерастали в открытые оскорбления окружающих.
Он все ближе сходился с Пожирателями Смерти, и я видел, хоть Лили и не соглашалась со мной, что он все меньше афиширует свои отношения с ней. В июне они поссорились, и после примирения он сделал ей предложение. Она вернулась в гриффиндорскую гостиную с кольцом, купленным на деньги то ли Малфоя, то ли Августа и разругалась со мной, когда я прошелся по этому поводу. К началу каникул дела обстояли так: Мародеры вновь были единым целым (хоть и не слишком крепко связанным); Лили с нами не разговаривала (даже с Ремусом) и была помолвлена с Северусом; Северус собирался провести каникулы в Малфой-мэноре. Повтори за мной: «Дальше будет хуже».
Конечно, так оно и случилось. Я, правда, тогда полагал, что все сложилось неплохо. Северус оправдал мои ожидания, став Пожирателем Смерти (Говорил же я тебе! Я просто очень проницательный человек, а вовсе не самоуверенный мерзавец. (Это я опять спорю с твоей матерью!)). Он порвал с ней в Хогвартс-экспрессе, заявив, что она недостойна его и что он скорее женится на обезьяне. Нам пришлось ее успокаивать, и это примирило нас всех. Позже я поручил ребятам присмотреть за ней, разыскал Северуса, наложил на него проклятие: он остался валяться парализованный и весь в щупальцах. Не слишком приятно было начинать год с недели взысканий, но Макгонагалл, услышав, что произошло, обошлась со мной не слишком сурово.
Итак, с моей точки зрения, седьмой курс был замечательным. Наша четверка вновь была неразлучна, Лили наконец ответила на мои ухаживания и к концу года согласилась выйти за меня замуж, и я снова мог безнаказанно травить Северуса (хотя не особенно распространялся об этом, чтобы не травмировать Лили). Мы с Сириусом обычно нападали на него вдвоем и наслаждались этим. То, что мне одному казалось глупостью и подлостью, в компании с Сириусом проходило как замечательная шутка. Вероятно, когда я бывал один, у меня хватало времени подумать.
К концу года Северус стал совсем странным, мрачным и дерганым. Зимой младшие слизеринцы шарахались от него, как от огня, а одноклассники, издевавшиеся над ним раньше, относились к нему с благоговейным трепетом. Ходили слухи, что он, Люциус и Август будто бы соревновались, кто совершит больше убийств, причем некоторые ученики всерьез уверяли, что за убийство целой семьи полагались дополнительные очки. Глядя на него, в это было несложно поверить. Он ходил по школе как живое воплощение смерти. Нас с Сириусом неоднократно просили быть с ним поосторожнее. Жизнь ничего для него не значила.
Все Мародеры и Лили вступили в тайное общество борьбы с Волдемортом, основанное Дамблдором (не хочу писать подробнее на случай, если тема все еще актуальна. Свяжись с Дамблдором, если интересуешься подробностями). Через несколько месяцев после окончания школы на одном из наших собраний появился Северус. Не знаю, что подвигло его на такой поступок. Он был крайне подавлен. Заявил Дамблдору, что хочет перейти на нашу сторону. Дамблдор в ответ попросил его быть нашим шпионом в рядах Волдеморта, и Северус согласился.
Спустя некоторое время мы с Лили начали общаться с ним – вначале формально, а потом и по-дружески. Вскоре после свадьбы Лили решила пригласить его на обед. Мне эта мысль не понравилась, мы поспорили, но в конце концов Лили настояла на своем (она способна добиться чего угодно, если считает это правильным).
Северус пришел, мы вели себя, как взрослые люди, и вечер, к моему немалому удивлению, прошел очень приятно. Любопытства ради я согласился повторить эксперимент, и очень скоро он начал бывать у нас постоянно. Сейчас я считаю его нашим другом, хотя иногда у меня до сих пор от него мороз по коже.
Иногда я думаю, что изменилось бы, если бы тогда я вошел в купе и спросил: «Что с тобой? Хочешь ириску?», но, если честно, я не был на такое способен. Никто не подготовил меня к тому, что я увидел в Хогвартс-экспрессе; я был потрясен, перепуган, и все вызывало у меня отвращение, а уж он – в первую очередь. Поэтому чаще я припоминаю те случаи, когда я мог прекратить нашу вражду или хотя бы не усугублять ее. Какова моя доля вины в том, что он стал тем, кем он стал? Но что уж теперь плакать над пролитым молоком…
Перечтя написанное, я решил, что письмо рисует нас в довольно дурном свете (по крайней мере, его, меня и Сириуса, который, если письмо придет к тебе, должен быть сейчас твоим опекуном). Пойми, я припоминаю наши худшие черты. Мы с Сириусом ни с кем больше не обращались так плохо. Не скажу этого о Северусе, который совершил (и совершает) немало зла на службе у Волдеморта, но не забудь, что у него никогда не было шанса вести себя иначе, и он явно изменился в лучшую сторону после того, как присоединился к нам.
Лили тоже прочитала и говорит, что хотела бы больше рассказать о Северусе (хорошего), но она отчего-то очень тревожится и просит отослать письмо немедленно – на всякий случай. При первой возможности она сама тебе напишет, и ты получишь ее письмо вместе с этим.
Вместо подписи были нарисованы улыбающаяся рожица с торчащими вверх волосами и лилия.
Несколько минут Гарри просто смотрел на исписанные страницы. Жаль, что мама так и не смогла отправить свое письмо. Сейчас, думая о Северусе, он представлял себе чумазого мальчишку, которого выставили из купе в поезде, или жестокого подростка, издевающегося над мышью. Хорошо было бы выслушать и другое мнение. А еще ему хотелось поговорить с Ремусом и услышать о Джеймсе и Сириусе что-нибудь хорошее. Сириус… Гарри провел еще некоторое время, старательно вызывая в памяти самое веселое, что о нем помнил.
Хлопнула входная дверь: тетка и кузен ушли в кино. Как только шум мотора затих вдали, Гарри схватил молоток.
Глава 7. Нападение
– И тем не менее, директор, к этому стоит отнестись серьезнее, – настаивал Северус. – Темный Лорд, конечно, параноик, но в этот раз он полностью отстранил меня от дел. Может, это его обычная подозрительность, а может, он получил доказательства моей измены.
Дамблдор вновь склонился над думосбросом, и Северус вздохнул. Неужели директор еще не насмотрелся?
Пока Альбус просматривал воспоминания о последнем собрании Пожирателей, Снейп лениво оглядывал комнату. От золотой безделушки на каминной полке исходило слабое зеленоватое мерцание – с той самой минуты, как они зашли в кабинет. Интересно, обратил ли взволнованный Альбус внимание на этот свет? Вряд ли – он занимался его ранами, которые к тому же усиливали последствия Круциатуса… Снейп решил, что нужно будет сообщить Дамблдору об этом свечении, когда директор отвлечется.