– Да? Тогда спасибо, – покраснел тот.
Гарри собрался с силами.
– Слушай, ты знаешь, что опыт в зельеварении может помочь тебе сдать Т.Р.И.Т.О.Н. по травологии?
– Но я не могу учиться зельям! Он меня никогда не допустит!
– Нет, в класс не допустит, конечно, но он согласился, что вы с Роном можете заниматься зельеварением в лаборатории – вечерами, – если я буду за вами наблюдать, – Гарри даже не обмолвился о том, что вырвал из отца согласие, пообещав заменить все испорченное друзьями в процессе обучения оборудование. Невилл точно взорвет куда меньше котлов, если не будет слишком на этом зацикливаться. – Так как… хочешь? Если его рядом не будет?
– А ты не возражаешь? То есть, зельеварение тебе никогда не нравилось…
– Не знаю уж, то ли это гены во мне проснулись, то ли все оттого, что я столько торчал с ним в лаборатории – больше-то негде было спрятаться, – но теперь я разбираюсь в зельеварении куда лучше. А еще… знаешь, как здорово экспериментировать – теперь, когда я могу. Я не собираюсь просто сидеть и наблюдать за вами – нет, я в это время смогу варить собственные зелья, – Гарри улыбнулся. – Так что, хочешь?
Глаза Невилла заблестели:
– Спасибо, Гарри. С радостью.
* * *
– Заходи, Пэнси.
Девушка осторожно переступила порог и сразу же прижалась спиной к стене. Северус чуть оттолкнул ее, чтобы пройти к своему столу и усесться. Потом смерил свою студентку холодным взглядом. Ее обычно румяное лицо побледнело, и хоть она пыталась презрительно поджать губы, они явственно дрожали. Зельевар усмехнулся и заметил, как она вздрогнула.
– Садись.
Она осталась стоять. Северус вдохнул и поднял глаза.
– Я должен извиниться перед тобой.
– Что?!
– Мне даже в голову не пришло, что ты можешь захотеть непосредственно служить Темному Лорду. Обычно он не принимает женщин, поэтому я никогда не следил за студентками. И понял это лишь вчера.
– И вы просите у меня прощения, сэр ?
– Мне даже в голову не пришло попытаться разубеждать тебя. И ты досталась Лорду. Мне очень жаль.
Пэнси вскинула голову и попыталась выдержать его взгляд.
– Я поддерживаю Темного Лорда, сэр, – ее голос слегка дрогнул. – Я поступаю так, как должна… как должны поступать все настоящие маги.
Северус заглянул ей прямо в глаза, и взгляд его был наполнен не меньшим презрением.
– Глупая девчонка. Неужели ты думаешь, что я не гордился , – он почти выплюнул последнее слово, – когда получил Метку за свою службу? Ты теперь просто собственность Лорда – точно какой-нибудь домовик, – и скоро ты узнаешь, что его прихоти для него важнее твоих соображений.
Она отшатнулась.
– Вы… вы просто предатель. Я… вы заслужили смерть. Вы его предали.
– Я не позволю, чтобы ошибка, которую я совершил, едва выйдя из детского возраста, испортила бы всю мою жизнь.
– Да ну? И потому вы признали сына от какой-то грязнокровной пародии на ведьму?
Больше всего Северусу хотелось заорать, проклясть ее, но он подавил это желание. Нужно лучше контролировать себя. В конце концов, ему удавалось противостоять Волдеморту – так неужели он не сможет не сорваться сейчас? Зельевар глубоко вдохнул и холодно ответил:
– Тебе в жизни не стать настолько сильной и способной ведьмой, какой была Лили Эванс в семнадцать лет. То, что ты унижаешься перед любым могущественным дураком, лишь сильнее подчеркивает разницу между вами. И еще одно: чувство самосохранения у Лили было побольше, чем у некоторых слизеринцев – хоть ее материнская любовь в конце и перевесила это чувство.
– Да как вы смеете…
– Достаточно. Дай мне закончить – пока я окончательно не потерял терпение. Я знаю тебя, Паркинсон. Я когда-то поступил так же – и выжил. Так что я понимаю и имею право судить тебя. До тех пор, пока я верю, что ты сможешь перерасти свою глупость и никому не причинишь вреда, я тебя не выдам. Но учти: наблюдать буду очень пристально. И если ты попытаешься поставить под удар других студентов или докажешь, что твои поступки – не просто юношеская блажь, я в туже секунду с тобой расправлюсь. И очень неприятным способом. Тебе все ясно?
Пэнси с трудом смогла кивнуть в ответ.
– Все ясно, профессор.
– И хорошо. Иди. И пришли ко мне Теодора Нотта.
* * *
– Хорошо, что все собрались, – заявил Гарри, когда в Выручай-комнате появились мальчики-рэйвенкловцы. Все остальные участники ДА уже были на месте. Он обвел всех глазами и провел рукой по коротко стриженным волосам, гадая, могут ли они опять вырасти за одну ночь. – Слушайте, вы, наверное, заметили, что в этом семестре я странно себя веду, да и выгляжу странно. Вот я и решил объяснить, что происходит, – мальчик попытался не обращать внимания на шепот и смешки друзей.
– Этим летом, в свой день рождения, я узнал, что Джеймс Поттер на самом деле, не мой… ну, биологический отец. Они с мамой наложили на меня заклятье Отцовства, чтобы я выглядел так, как я выглядел. На самом деле я родился с помощью ритуала Herem – чар появления наследника, – от бывшего маминого парня.
Джастин был потрясен. Ему эти слова ничего не говорили, но он видел, как вытаращили глаза его чистокровные однокурсники. Рэйвенкловцы задумчиво нахмурились, словно пытаясь предугадать, что услышат дальше. Гарри торопливо продолжил:
– Они решили, что он умер, но он остался в живых. Вообще-то, я все равно был его ребенком, и родители были обязаны сказать ему об этом – даже при условии, что они ошиблись. Но он был Пожирателем Смерти, – слушатели беспокойно заерзали, кое-кто ойкнул, – и шпионил за Волдемортом по поручению Дамблдора. Мои родители решили, что если у него появится ребенок-полукровка, то и ребенок, и он сам окажутся в опасности. Так что они скрыли это от него… и от всех остальных.
Бут наклонился к Майклу Корнеру, прошептал что-то. Джек Слопер, только неделю назад вступивший в ДА, переводил взгляд с Рона на Джинни, словно надеясь прочесть по их лицам, что тут происходит. Эрни просто вытаращил глаза.
– Но они побоялись, что если умрут, то унесут эту тайну с собой в могилу – потому и зачаровали письмо так, чтобы я его получил в свой шестнадцатый день рождения.
– Разве это не магия крови? – удивился Бут.
– Да. И заклятье отцовства к ней же относится, и сам ритуал Herem. Но в то время магия крови была вполне законной, – отмахнулся Гарри. – Так или иначе, они действительно умерли, и поэтому мой отец узнал обо всем тоже из письма – оно пришло через несколько дней после моего.
– Он сейчас жив ? – ахнул Эрни.
– Это же Малфой, правильно? – вмешался Джек. – Потому ты и скорешился так с нашим Малфоем.
– Да ты что! – воскликнул Гарри. – Нет, Люциус Малфой по-настоящему предан Волдеморту – насколько я могу судить, разумеется, – и всей душой ненавидит Дамблдора.
– Он все еще Пожиратель Смерти? – добавил Джастин.
– Нет, тут другое важнее: он все еще шпионит? – покачала головой Сьюзен. – В смысле, можно ли говорить о нем?
– Вчера вечером перестал. Мы надеялись, что он сможет продолжать этим заниматься до моего слушания – оно сегодня было, – но его вчера выдали. Потому я и ушел; знал, что кое-что пошло не так как надо.
Было заметно, что часть ребят посчитала его слова достаточным ответом. Пара человек явно встревожилась, кое-кто задумался над услышанным. Гарри попытался прикинуть, как именно продолжить.
– А отец из него лучше, чем учитель? – голос Луны прозвучал, как всегда, негромко и словно отстраненно.
– Ты о ком это? – рявкнул Майкл.
– О профессоре Снейпе, разумеется. Разве Гарри не о нем говорит?
Ее слова вызвали взрыв хохота.
– Луна! – возмутилась Ханна.
– Могу себе представить, как Снейп пытается свергнуть Вы-Знаете-Кого!
– Да Гарри в Монголию бы сбежал!
– Луна, самое дикое предположение не всегда бывает самым…