– Вот тебе мое условие Гарри: встань на колени, попроси меня, и я тебя прощу.
Гарри попытался небрежно пожать плечами, но замер, не в состоянии закончить движение. Возникшее было желание согласиться исчезло, сменившись вспышкой возмущения. Улыбка Драко превратилась в холодную усмешку.
– Не можешь, верно, Поттер?
– Я… – Гарри с трудом проглотил резкий ответ. Даже если бы они остались наедине… он бы не смог. Гриффиндорец только головой кивнул.
– Вот в чем проблема, понимаешь? Ты можешь думать, что мы равны – и скорее всего думаешь , с твоей-то жаждой равноправия, – но в глубине души уверен , что я твоя собственность, – Драко, вскочивший было на ноги, снова сел на место и покачал головой. – Да и я тоже в этом уверен, как это ни смешно. – Поэтому мы не сможем быть друзьями, – он отвел взгляд. – Когда ты достаточно придешь в себя и сможешь выполнить мою просьбу, мы попробуем снова подружиться – если я смогу, конечно.
Гарри снова кивнул. Хотя на первый взгляд требование Драко казалось пустым капризом, смысл в нем все же был. Как ни старался Гарри представить, что они сидят рядом и разговаривают, ничего не получалось. Только Драко, склонившийся у его ног, стоящий на коленях. Юноша почти воочию видел, как прижимается к нему светловолосая голова, как он поглаживает мягкие волосы – но никак не Драко рядом с собой как равного. Да что там – ему было трудно вспомнить даже то, что было в действительности – беседу с гадюкой у клетки виверн, например, или тот их разговор на квиддичных трибунах. Гарри тяжело вздохнул.
– Ладно. Я постараюсь сделать, что смогу.
Он развернулся, подошел к гриффиндорскому столу. К счастью, Рон и Гермиона сберегли ему местечко, и он тяжело сел, благодарно улыбнувшись им. Шеймус, Дин и Джинни уселись рядом, отгораживая Гарри от тех однокурсников, которые еще ничего не знали. Интересно, сможет ли он хоть кусочек проглотить?
Юноша едва успел наполнить свою тарелку, как увидел поднимающегося с места Дамблдора.
– Прежде чем мы приступим к еде, я хочу сделать объявление.
Люди встревоженно переглянулись. Гарри заметил, что отец крутит в пальцах свой стакан.
– Среди учеников Хогвартса давным-давно не было детей персонала, – одной этой фразы хватило, чтобы все принялись гадать, что бы это значило. Дамблдор заговорил чуть громче. – Однако этим летом мы получили документы, а затем и запись от Джеймса Поттера, свидетельствующие, что он – не биологический отец своего приемного сына.
Теперь все вытаращились на Гарри. По залу вновь побежал шепоток. Мальчик криво улыбнулся и попытался принять беззаботный вид.
– Профессор Снейп, меж тем, как нельзя лучше отреагировал на новость, что у него есть сын-подросток. Сегодня днем он официально получил опеку над Гарри, – Дамблдор умолк, явно дожидаясь, пока поперхнувшиеся едой от этой новости прокашляются. – Рад заметить, что Гарри мужественно пережил потрясение от того, что его отец – один из его преподавателей. Поздравим же их и пожелаем им всего наилучшего, – с этими словами директор захлопал в ладоши. Студенты, все еще ошарашенные новостью, последовали его примеру.
Дамблдор уселся и с невозмутимым видом принялся наполнять тарелку. Гарри вновь взглянул на отца. К его удивлению, Северус был занят разговором с Ремусом. Когда оборотень улыбнулся и придвинулся ближе, собираясь прошептать что-то коллеге на ухо, Северус мотнул головой – так, чтобы длинные волосы закрыли лицо, – но не отпрянул. Гарри просиял.
– Этого не может быть! – воскликнул кто-то рядом.
– Гарри, у тебя все в порядке? – спросила Зоя.
Хорошо еще, что Гарри удалось поесть мороженого, потому что поужинать сегодня ему было явно не суждено: приходилось снова и снова отвечать на те же самые вопросы.
«Все в порядке. Нет, правда, он отличный человек», чередовалось с «Нет, я не собираюсь менять фамилию» – иногда с некоторыми добавлениями, в зависимости от того, насколько хорошо он знал того, кто спрашивает. Когда Рон в третий раз потянулся за свиной отбивной, Гарри поднялся.
– Слушайте, – объявил он. – Со мной все в порядке. Если честно, я просто счастлив – он оказался отличным отцом и я очень рад, что теперь мне не нужно скрывать и обманывать, – все вокруг растерянно смотрели на него. Тереза зажала рот ладошками. Гарри кашлянул. – Но менять фамилию я не собираюсь.
– Да почему же?
Теперь на него смотрели почти все. Юноша задумался, что же именно сказать.
– Джеймс Поттер любил меня, считал своим сыном и заботился обо мне изо всех сил. Я буду носить его фамилию, чтобы почтить его память.
– Не говоря уже о том, что смена приведет к жуткой путанице в исторических источниках, – рассмеялся Шеймус. – Так что, Гарри, подумай об услуге, которую ты оказываешь издателем и печатникам всего мира.
– Им бы пришлось все исправлять, – улыбнулась Зоя.
– Думаю, что тебе стоит побеспокоиться о национальной экономике, Гарри, – прибавила Гермиона.
– Гарри?
Юноша остановился и медленно обернулся. Позади него, у самых дверей Большого зала, стояла явно смущенная Оливия.
– Я… это… – Гарри отвел глаза. – Я думал, ты и говорить со мной больше никогда не захочешь.
Она пожала плечами:
– Я же слизеринка. И не собираюсь соблюдать обещания, которые никогда не давала.
– Вот как, – он не смог сдержать улыбки.
– Я не понимала. И не верила, что это действительно важно. В смысле – что профессору Снейпу что-то грозит. Ты же за ним побежал, верно? Обнаружил, что что-то может случиться?
– Да, сразу после того, как он ушел. Я должен был его перехватить. Извини, что не смог объяснить.
Она робко улыбнулась.
– Судьба у тебя такая?
– Да, более-менее, – Гарри очень серьезно на нее взглянул. – Оливия, знаешь, моя судьба не изменится. В смысле, я не могу обещать тебе, что такого больше не случится. Не могу обещать, что не пошлю проклятье, не захвачу в плен и даже не убью человека, которого ты не дала мне разглядеть на балу, – он тихонько усмехнулся. – Или что он меня не убьет. Я не могу обещать, что снова не оставлю тебя, в самое неподходящее время.
Она удивленно посмотрела на него, потом выпятила подбородок:
– Ладно! Но так и знай: если ты дашь себя убить после того, как пообещаешь мне ночь, – я точно никогда с тобой не заговорю!
И спустя секунду оба расхохотались.
Эпилог
За неделю до конца семестра выпал первый снег. Легкий, пушистый, он таял, не успев коснуться раскисшей земли. Гарри сидел у пустого фонтана и любовался, как кружатся в воздухе снежинки. Во дворе было безлюдно, и он заметил Гермиону еще в дверях замка, но окликнул ее, лишь когда она подошла поближе.
– Привет.
– Здравствуй, Гарри. Наслаждаешься погодой?
Он, наконец, повернулся к ней и улыбнулся.
– Ага.
На щеках Гермионы появились ямочки.
– Хорошо. Я тоже люблю первый снег, – она осторожно примостилась у края фонтана. – Знаешь, я говорила с Роном.
– И?
– Он рассказал мне, что сегодня после завтрака ты бросился за Малфоем… и встал перед ним на колени, чтобы попросить прощения.
Гарри отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Близился вечер, и свинцовое небо совсем потемнело.
– И что же?
– Ну… – Гермиона запнулась. – Уверена, что это странно звучит, но я все равно тебя поздравляю.
– Спасибо, – Гарри прикусил губу. – Это было… непросто. И для Драко, по-моему, тоже – потому что он покраснел и почти сразу бросился меня поднимать.
– По словам Рона, Драко хотел более подходящего извинения, но после того как вы поговорили, не стал настаивать. Это правда?
– Я просто убедил его, что подробный рассказ о том, что я натворил, может повредить моей репутации, и тогда ему будет труднее меня использовать.