На улице хлопнула автомобильная дверца. Мое сердце забилось быстрее, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Послышались знакомые шаги, и входная дверь с сеткой от насекомых с треском распахнулась. Прижав к груди книгу с заклинаниями, я вышла навстречу Ризу.
Брат остановился на пороге, загородил своим огромным телом весь проем. Удерживая дверь, он счищал грязь с ботинок, нелепо выпятив зад.
Риз был на два года старше меня и должен был бы уже получить степень бакалавра в университете Канзаса, но он отложил поступление из-за смерти родителей, а я не смогла бы переубедить его, даже если бы попыталась.
Риз выпрямился и вдруг, вздрогнув, резко хлопнул по косяку:
— Господи, Сил, что, черт возьми, происходит?
Я вытянула вперед руки, держа книгу, словно священное подношение.
— Что это?
Громко топая, брат приблизился ко мне и небрежно выхватил книгу. Закусив губу, я с трудом сдержала слезы.
Риз втолкнул меня в кухню, швырнул на стол свой бумажник и рядом положил книгу. Подойдя к стенному шкафчику и достав из него стакан, он наполнил его водой:
— Откуда у тебя это?
Потрясенная его безразличием, я ответила:
— Это книга нашего отца.
Брат на мгновение замер, затем осторожно поставил стакан на стол и повернулся ко мне. Его челюсти были сжаты.
— Смотри. — Я открыла книгу и показала ему записку Диакона, сама стараясь при этом не смотреть на нее.
Помедлив, он взял книгу и лист бумаги. Я не отрывала взгляда от его лица, пока он внимательно изучал их. На щеках появилась щетина, кожа потемнела оттого, что все эти дни брат работал под открытым небом в составе бригады сборщиков урожая; волосы выцвели от солнца, а поры на лице раскрылись и стали заметнее. Он казался старше. А может быть, его сделала таким вовсе не работа, а смерть родителей.
На щеках брата заиграли желваки. Прочитав записку Диакона, он смял ее в кулаке.
Я бросилась к нему:
— Риз!
— Все это чушь, — сказал он, швырнув книгу на стол.
— Ну уж нет!
— Ты хочешь, чтобы это оказалось правдой?
Он угрожающе приблизился:
— Это и в самом деле правда.
Я схватила его кулак и, приложив немало сил, разжала его. Мои пальцы снова тряслись, как в лихорадке, когда я пыталась расправить смятый листок.
— Да это же безумие! Даже если эти записи сделаны отцом, это лишь подтверждает общее мнение. Он был не в себе и намеренно написал все это.
Мой язык стал сухим и прилип к гортани. Как всегда, мне нечего было противопоставить уверенности Риза.
— Именно так, Сил. Намеренно. Он же планировал застрелить ее. — Его голос дрожал, пальцы снова сжались в кулаки, словно он вдруг решил пробить стену.
— Нет. — Я бросилась к столу и схватила книгу заклинаний. — Я пробовала. Магия подействовала. Я…
— Бред! — Его резкий окрик, словно хлыст, ударил меня, и вся радость и воодушевление, которые я испытывала совсем недавно, пропали.
Риз стоял передо мной, скрестив на груди руки:
— Не пудри мне мозги, Силла. Я устал, да и вообще не в том настроении.
— Я тоже, — спокойно ответила я. — Но это работает. Риз, я оживила мертвый, опавший лист, а раз магия подействовала, значит, и отец не был ненормальным. Он не совершал того, в чем его обвиняют.
— Не ходи вокруг да около, Силла. То есть он не убивал нашу мать?! Ведь именно в этом его обвинили.
Покачав головой, я демонстративно положила книгу на стол:
— Посмотри на нее. Нет, ты посмотри на нее. Не хочешь? Ладно, тогда я сама тебе покажу.
Но для того, чтобы совершить обряд магии, нужно было выйти на улицу. Миновав прихожую и оказавшись в другой части дома, я спустилась по лестнице и выбежала в заросший травой внутренний дворик. Насекомые стрекотали во тьме. Прикрыв на мгновение глаза, я увидела маму и папу. Их руки и ноги связаны, а тела и все вокруг залито кровью. Алые струйки, словно тонкие щупальца, тянутся к моим ногам. Я не могла пошевелиться; могла лишь смотреть и вдыхать металлический запах. Наверное, даже магия не в силах стереть ужасные воспоминания и заглушить боль потери.
— Силла. — Риз вышел из дома с книгой в руках.
— Ну почему ты ему не веришь? — умоляюще спросила я.
— Потому что я все видел собственными глазами, — брат коснулся моей ладони, — так же как и ты. Почему ты не видишь их сейчас?
Я резко оттолкнула его:
— Я вижу их и сейчас.