– Олли Громовержец, проездом из Расшира, прошу любить и жаловать!
Дерг сразу поменялся в лице. Теперь он был готов на все, чтобы заручиться поддержкой чужестранцев.
Проводя гостей по коридорам подземного городка, старейшина рассказывал:
– Начало всему, конечно, положил Кронлерон. Никто из мудрых тогда не верил, что волшебные свойства усмарила смогут заменить обыкновенный повседневный труд. Но оказалось, что животные выгодно отличаются от существ мыслящих. Чем? Отсутствием лени. Лень – это как ненасытный Обжора Глок, сжует столько, сколько будет для нее пищи. Животное различает запахи, но не сравнивает их, так же как не ведет счет собственным усилиям в поисках добычи. Другое дело – хойбы. Они готовы работать и думать ровно настолько, насколько это им позволит не работать и не думать. это прекрасно понял в свое время Горх. А Кронлерон – нет. Правитель Борк попытался все уравновесить, но коварство и жадность не живут по закону. Лень коварна, а жадность неистребима. На острове Синей Ящерицы вы не найдете поборников "справедливого распределения", но среди повстанцев архипелага таких большинство. Вы ведь тоже для чар используете усмарил?
– Но… – немного растерялся Олли, – ведь говорят: "клин клином вышибают". Как же вы собираетесь бороться с магом, не используя волшебство?
– Мы не собираемся – мы боремся. Уже пятьсот лет.
Репейник аж остановился.
– Боретесь?
– Наше оружие – мысль и труд.
– И многого вы добились? – в голосе Пита сквозила ирония.
– Как сказать, – прищурился Дерг, поднося огонь поближе к лицу собеседника. – Свобода – это много или мало?
Нури, который всю дорогу молчал, запоминая обратный путь, усомнился:
– По-моему, свободу завоевывают. Тот свободен, кто не прячется.
– Может, вы и знаете, что говорите, мастер гном, – грустно усмехнулся старик, – да только лучше так, чем подыхать студнем.
При этих словах Репейника передернуло.
– А сороки у вас водятся? – подозрительно спросил он.
– Это кто? – не понял Дерг.
Питти облегченно вздохнул.
Переговоры получились долгими и непростыми. Общаться с повстанцами было нелегко. Иногда Олли просто не понимал, о чем они говорят. Но не потому, что их искаженный язык труден для слуха, а потому, что мыслили они как-то однобоко.
У противников Эль-Бурегасского режима все зиждилось на отрицании усмарила. Тем не менее внятно объяснить, что они собираются противопоставить волшебству Горха и его уклистов, никто не мог. Потом, повстанцев на Синей Ящерице было слишком мало. Для того чтобы связаться с соседними островами, требовалось время, да и неизвестно еще, как там отреагируют на появление чужаков.
Олли и его спутники возвращались на корабль, когда уже на небе высыпали звезды. Качаясь в шлюпке, Виндибур думал о странностях и непредсказуемости судьбы, забросившей его в эту часть света. Чего только не случалось с ним за последнее время. С детства привычный ко всяким неожиданностям, Олли заметил, что воспринимает происходящее, словно так и надо, будто наблюдает за собой со стороны. Это кто-то, а не он, принимает решения, борется с трудностями, переживает за других. И самое интересное, от казалось бы сиюминутных решений зависит ход событий.
Оставшиеся на корабле приняли переговорщиков так, словно не видели неделю. Тина приготовила замечательный ужин. За трапезой и расспросами пролетело несколько часов. Но на вопрос, что ждет путешественников дальше, никто ответа не дал. Решив, что завтра будет видно, пошли спать.
Экипаж "Мечты Кашалота" уже привык к тому, что вести приходят вместе с дельфами. На этот раз Флог сообщил: старейшины повстанцев с других островов прибудут на Синюю Ящерицу в течение ближайших двух дней. Дергу удалось связаться с ними и убедить в необходимости встречи. К тому же внучатый племянник короля передал Олли приветствие от своего двоюродного деда. Король Илогеон сообщал, что в случае необходимости может выставить отряд до пятисот дельфов и предостерегал от доверительных бесед с некоторыми вождями повстанцев. "Не все, кто против Верховного консула, поддерживают Дерга, а многих мы совсем не "слышим", – предупреждал Илогеон.
Флог пояснил:
"Король не доверяет "зеленым бородачам" и "махаонам". Он считает, что мозги и тех и других сильно пропитал усмарил. Сейчас они против Горха, но кто знает, что они сделают, если почуют возможность занять его место. И вот еще что: нужно усилить наблюдение за этим проливом. Не хватало, чтобы Зарклох подобрался сюда. А Горх, между прочим, недавно с ним общался. Мы выставим дозорных по обоим концам пролива. Со мной еще пятнадцать товарищей, то есть всего – двадцать. Если что, этого должно хватить, чтобы заглушить ледяной ужас Зарклоха. Только дельфы умеют делать это."
После тревожных известий вахту впередсмотрящего решили возобновить. Но это имело смысл только в светлое время суток.
Олли решил еще раз позаниматься с волшебными книгами. "Пока есть время, – подумал он, – полистаю-ка я их, может, что и найду полезное". Полезного было много, но отношения к морским чудовищам оно не имело никакого. Виндибур перелистал уйму страниц, просмотрел кучу оглавлений, но все без толку. Он уже отложил очередной фолиант, собираясь устроить передышку, как вошел Репейник. На плече у него сидел крупный малиновый попугай. Пит явно гордился своим новым творением.
В ответ на вопросительный взгляд друга, Питти хихикнул:
– Думаешь, он не умеет говорить? А вот и нет. Еще как может! А потом, какой морской волк без попугая? Вот и Брю говорит…
– Хорошо хоть поросенка не завел, – мрачно пошутил Олли.
– А ты что книжками обложился, ищешь чего?
– Ты же слышал про Зарклоха.
– Ну, слышал.
– А как бороться с ним, знаешь?
– Ну, молнией ему промеж глаз врезать, или…
– Утопить, – не сводя с товарища глаз, продолжил Виндибур.
– Или утопить…
– Кого, спрута?! – Олли покрутил у виска пальцем.
Питти понял, что сел в лужу.
Но тут вдруг заговорил попугай.
– Смер-рть Зар-р-клоху! Свар-р-рить!
– Ого, – воскликнул Олли, – а он у тебя боевой! Слушай, птичка, ты что имеешь ввиду?
Попугай бочком, бочком подскочил к другому фолианту и клювом распахнул его.
– Свар-р-рить! – настойчиво повторил он.
Невысоклики склонились над книгой, но тут же хором воскликнули:
– Ничего себе!
На открытой странице красовалось какое-то чудище в огненном кольце. Вода вокруг него кипела. Пояснение гласило, что лучший способ обезвредить монстра – это его сварить. Главное – удерживать чудовище в зоне кипения не менее пяти минут, а также, не давать выбраться на берег.
– Ты откуда про это узнал, умник? – накинулся на птицу Пит.
Попугай приосанился и брякнул:
– Пугай – помощник чар-родея, дело знает!
Олли удивился:
– Где ты его выкопал, Питти?
– Да так, увидел у Пины книжку подмастерья Кронлерона. Как там его… Тонюсенькую такую: "Звери-помощники". Ну и сотворил… А то у Тинки есть, а у меня нет. А ты где канарейку брал?
– А я тоже у Пины, в книге "Рецепты фей". Там похожий раздел есть, наверное, тоже работа Мурса.
– Вот Пинка, – Пит тряхнул головой, – ну все к себе тянет!
Случай с попугаем Репейника заинтересовал экипаж. А кто откажется от умного зверя или птицы-помощника, с которым поговорить можно?
В книжке Мурса на выбор предлагались: попугай, енот-полоскун, крылатая собака, обезьянка, тюлень и пингвин. Бойцовые ежи в эту категорию не входили.
Ни тюлень, ни пингвин чародеев не вдохновляли.
– Это, наверное, помощники для рыбаков, – предположил старый Брю. – Как хотите, а я лично выбираю попугая, свистни рак ему в ухо. А ты, док?
Четырбок предпочел енота. Болто Хрюкл и Пина тоже попугаев, как Брю и Пит, а Олли, всегда любивший возиться со щенками, – крылатую собачку. Только гном никак не мог решиться. Нури ходил-ходил взад вперед, бормотал-бормотал, а потом удивил всех: взял, да и выбрал обезьянку.
Попугаи выходили почему-то все разные, наверное, срабатывала сущность новоиспеченных владельцев.