Я смотрела на капитана исподлобья:
– Да я не по строительству.
– А что не на дилижансе?
– Так мне в Галлас нужно. Капитан Прайс, у меня есть деньжата.
– Ладно, много не возьму. Семь серебрушек. По монете за день получится. Приходи через четыре дня, позволит судьба, будем отправляться. Стой, а зовут-то тебя как?
– Пит. Пит Смит.
– Хм, ну давай, Смит, до встречи, – усмехнулся мужчина и, развернувшись к матросам, начал раздавать указания.
Я еле слышно выдохнула. Сегодня был очень удачный день, и, надеюсь, он закончится тоже хорошо, но пора было возвращаться в поместье. На выходе из порта мне пришлось прижаться спиной к какому-то бараку, пропуская карету и несколько всадников. Еще не поняв до конца, почему, я инстинктивно опустила голову вниз, натянув козырек картуза прямо на глаза. А потом меня ошпарило пониманием. В морском соленом воздухе появился хвойно-малиновый запах. Роксвел!
Когда карета въехала в порт, я проскользнула в узкие ворота, но, пройдя несколько шагов, не выдержала и обернулась. Не может быть! Дарен верхом на своем вороном замедлил шаг. Сидя в седле, он крутил головой и принюхивался, как будто искал кого-то. Я испугалась, что он меня заметит, а я взгляну ему в глаза, вспомню их жадный блеск и сгорю. Нет! Никаких чувств! Скоро новая жизнь! Развернулась и со всех ног понеслась в город.
Обратный путь прошел без приключений, однако я сделала одно очень важное дело. Я переоделась в свой женский наряд, но мужское облачение и кошель с деньгами не взяла с собой в особняк. Я решила оставить их в сарае Сальмы. Он был заставлен разным хламом, среди которого было легко спрятать холщовую сумку с вещами. Я была горда тем, как сумела подготовить свое отступление. Жаль, поделиться было не с кем.
В поместье я прибыла до ужина, накормила и уложила близнецов. Мне оставалось провести в Троксе четыре дня.
Глава 7.
Утром рэн Грегори за завтраком во всеуслышание объявил, что город ожидает императора и его свиту к вечеру. А мне эту новость сообщила Полли, когда я заканчивала на кухне свой завтрак вместе с молчаливой Бриттой под бесконечный монолог Фриды. Кухарка в очередной раз жаловалась на свою невестку и причитала о печальной судьбе сына. Бритта не комментировала, я иногда кивала головой. Полли, ворвавшись вихрем на кухню, заголосила:
– Вечером в Троксе в ратуше будет прием, господа идут на встречу с императором и его окружением! Рина Кэтрин приказала достать фамильные драгоценности и бирюзовое платье! Бритта, что ты сидишь, надо все успеть!
– Ты мне не указ, я свою работу знаю, – спокойно ответила та, продолжая макать сухарик в чай. А Полли ужи и забыла про Бритту, продолжив фонтанировать новостями от хозяина дома.
– А еще я слышала, что будут показательные выступления магов и оборотней на площади. Мол, он узнал, сколько наших ходили на полигон, и решил по случаю своего приезда устроить праздник. Рина Кэтрин сказала, что такое только в столице проводят, в императорском дворце.
Я об этом знала лучше других. На секунду мне стало страшно, показалось, что судьба играет со мной в догонялки, а я явно выбиваюсь из сил. С другой стороны, сейчас моей магии некого защищать, так что опасности не было. Но на всякий случай три дня, которые мне остались до отхода судна, я собиралась никуда не выходить, чтобы не нажить случайные неприятности. Я размышляла, предупреждать ли Морроу, но решила, что оставлю записку. Кэтрин способна справиться со своими детьми, большой беды от моего побега не будет. Полли я тоже напишу пару строчек. Сначала она расстроится, но ненадолго. Она неспособна держать в себе грусть, недовольство или злость более пяти минут.
День прошел мирно: занималась своей рутиной с малышами, а хозяева отбывали в ратушу вечером. Кэтрин успела зайти к близнецам, чтобы поцеловать их на сон грядущий. Я спустилась в холл, чтобы полюбоваться на сверкающую во всех смыслах рину Кэтрин. Ее бирюзовое платье было расшито драгоценностями, а волосы собраны в высокую замысловатую прическу. Но самыми яркими были все же ее глаза: женщина была по-настоящему счастлива из-за предстоящего светского вечера. Кто бы мог подумать, что она будет на приеме у самого императора! Я искренне радовалась за нее, и все домашние улыбались, глядя на довольную хозяйку. На секунду мне стало жаль покидать дом Морроу, обитатели которого стали мне понятны и близки за этот год.
Рэн Морроу также спустился в холл. Его одежда была более лаконичной: темно-серый, по-военному строгий сюртук, черные брюки и начищенные до блеска сапоги. Отличие от его обычного вида составляли золотые пуговицы, с особой хрусткостью накрахмаленный воротник и торжественный вид. Убедившись, что их вид безупречен, пара села в карету и покинула особняк. Дом практически опустел. Фрида и конюх ночевали в городе со своими семьями, Полли ушла на свидание. В доме остались я, Бритта и близнецы. Конец вечера должен был пройти очень мирно. Однако каким-то образом все вышло из-под контроля, и события понеслись со скоростью боевого огненного шара, запущенного магом-недоучкой и разрушавшего все на пути к неведомой цели.
Через час после ухода господ, раздался звон дверного колокольчика. Мы не ждали гостей. Я настороженно спустилась к парадной двери и посмотрела из окна на крыльцо: там стоял парень, похожий на посыльного. Когда я открыла дверь, он вручил мне письмо. Послание было от рины Кэтрин, она просила принести меня конверт со стола рэна Грегори. Он забыл его и просил жену написать мне записку с просьбой принести.
В кабинете на столе действительно лежал белый конверт без подписи. Я повертела его в руках: он был запечатан. Ситуация показалась мне странной, но подчерк в записке принадлежал Кэтрин, она даже пахла ее духами. Я решила, что пойду к ратуше, заходить не буду, просто найду того, кто этот конверт передаст. Надев на свое скромное синее платье накидку и закрыв лицо капюшоном, я направилась на позднюю прогулку по городу. Выйдя из ворот на улицу, я прошла несколько сотен метров, прежде чем смогла сесть в платный экипаж. Через пятнадцать минут я выходила из него в центре города возле здания ратуши. Казалось, город не спал. Кареты, слуги, зеваки, попрошайки – все собрались на площади перед зданием, в ожидании. Слуги и кучера ждали господ, остальные – жаждали зрелищ.
Я пробралась к центральному входу, приготовившись столкнуться с охраной. Стражники действительно там были и сказали отдать конверт мне самой, пропустив меня внутрь. То ли им было лень бегать, то ли мне они доверяли, поскольку один из них узнал меня. В любом случае, пришлось идти на прием. Я вошла в ратушу и направилась в сторону центрального зала. Здание я знала неплохо: к рэну Грегори хоть раз прибегали все домочадцы. Впрочем, сегодня вечером знать расположение помещений в ратуше было необязательно. Звук голосов и легкой музыки вёл меня прямо к назначению. В коридорах шныряли лакеи, и я задумалась о том, откуда они носили еду, ведь кухней мэрия не была оборудована.
Свою накидку я сняла и повесила на руку: оставлять ее нигде не хотелось, но и ходить в верхней одежде было неудобно. Подойдя к дверям зала, я заглянула в щель между двойными створками. Сейчас в зале находилось несколько десятков человек – аристократы и некоторые нетитулованные богачи нашего города. Императора я не видела, но зато чету Морроу разглядела недалеко от двери. Решившись, я приоткрыла дверь и вошла в зал. Пробираясь вдоль стены, стремясь буквально слиться с ней, я почти дотронулась до плеча рэна Грегори, когда вдруг что-то случилось.
Где-то в глубине зала раздался шум и рычание. Толпа ахнула, и все гости в одну секунду расступились к стенам, включая Морроу с женой: он встал впереди, закрыв ее своим телом. В результате я оказалась в центре событий, застыв от ужаса и не веря своим глазам, перед которыми разыгрывалась пугающая сцена.
Я увидела Кристиана, замершего в боевой стойке, готового защитить себя от… Я посмотрела налево. Дарен Роксвел, точнее, ощерившийся полузверь-получеловек, угрожающе рычал на императора. Я охнула, и Дарен повернул голову в мою сторону. Его глаза горели желтым светом, а лицо исказилось в диком оскале, потеряв человеческие черты.