Казалось, инцидент был исчерпан, и я попыталась смириться с его странностью. Если столичный гость – маг, то можно не пытаться его понять. Не зная характер магии, не проследишь ход мыслей или логику действий человека. Может, тот мужчина – маг земли? И это был какой-то ритуал? К сожалению, оставалось только гадать.
Есть ли магический дар в человеке и каков он, так просто определить нельзя. Особенно если его обладатель не хочет. Только специальные артефакты, действующие на крови, или наделенные эмпатическими способностями маги могли выявлять наличие дара. В нашей стране о таких одаренных я не слышала – у нас использовали исключительно атрибуты. Отец рассказывал, что эмпаты есть в Ширтаде, но информация была недостоверной. Все маги в Империи выглядели как обычные люди, но по косвенным признакам предположить, что человек одарен, все же можно было. Помню, мой отец любил приговаривать: «Видишь какие-то странности у мужчины, подозревай его в трех вещах: сумасшествии, влюбленности или магическом даре… Но смотри, не перепутай».
Я зажгла свечу и просидела за чтением, пока она не превратилась в огарок. Магические светильники использовались только на первом этаже на званых ужинах, в остальных комнатах мы жгли обычные восковые свечи. Часы показывали полночь, но, судя по все еще стоящим перед домом каретам, гости пока не разошлись. Я решила укладываться спать, и ушла в мою крохотную ванную комнату для ежевечернего моциона. Когда я вышла, по шуму возле крыльца я поняла, что ужин окончен. Невольно задумалась, уехали ли гости из Камперы. И словно в ответ, услышала шаги и голоса на этаже. Тихонько подошла к двери комнаты, которая выходила в коридор. От лестницы в направлении моей спальни шел рэн Грегори, который, судя по всему, сопровождал приезжих в гостевые покои. Я узнала его по громкому голосу отставного вояки.
– Господа, у нас для вас есть прекрасные комнаты, вы чудесно выспитесь. Негоже вам на ночь глядя искать постоялый двор. Завтрак в восемь часов. Наша кухарка печет отличные оладьи, – с нехарактерной для себя многословностью вещал хозяин дома. Голоса становились громче по мере приближения к моей двери. Я продолжала стоять, прижавшись к ней ухом, и вздрогнула, когда совсем рядом услышала громкий мужской голос, произнёсший с ироничными нотками:
– Оладьи, слышишь, Дарен! В провинции есть свои прелести. Трокс просто удивителен. Провинциальная простота и портовая грубость в одном флаконе, – закончил свою тираду мужчина. Его собеседник молчал.
Почему-то я очень ждала ответа этого Дарена. Очень хотелось услышать его голос. Резко вздрогнула, почувствовав, как сердце ухнуло вниз, когда кто-то из мужчин вдруг остановился возле моей комнаты. Я слышала его дыхание. Мне даже почудилось, что он положил на дверь свою руку. Невольно отпрянула. В этот момент отдалившийся в сторону гостевых комнат рэн Грегори подал голос. Он старался говорить шепотом, но у него это получалось из рук вон:
– Рэн Роксвел! Дарен! Эта комната няни моих близнецов, ваша – дальше.
– Ты слышишь, друг? Не твоя комната, а почтенной старушки няни. Зачем ты рвешься к бедной женщине? Не боишься, что тебе придется на ней жениться? – хохотнул любитель пошутить. Мужчины! Я закатила глаза, но тут же одернула себя. Мне с детства внушали, что подобные гримасы не достойны аристократки. Память об этих наставлениях была еще жива. И все же меня так и подмывало выглянуть и спросить, сколько шутник выпил из той самой запретной бутылки рэна Грегори.
– Стррррайден, похоже ты нажрался и бредишь, – раскатисто и с легкой хрипотцой озвучил мои мысли Роксвел. Похоже, он прошел дальше по коридору и догнал собеседников. Мне стало легче дышать, когда мужчина отлип от моей двери.
– Мой друг сегодня весь вечер обнюхивал вазы с цветами, я не знал, как это объяснить почтенным гостям вечера. Они решили, что ты ботаник, Дар. Только я пережил и смирился, как ты рвешься ночью в комнату к незнакомой женщине. Свежий морской воздух Трокса плохо на тебя влияет, – последние слова я еле расслышала, так как Страйден зашел в свою комнату.
– Уймись, Ник, – пробурчал объект насмешек.
– Господа, отдыхайте. Бояться вам нечего. Я мало что понял про старушек, но если надо, то завтра можем найти вам лучших старых перечниц Трокса, – продолжил этот дикий диалог Морроу под взрыв хохота Страйдена, – Хороших снов и ясного утра!
– Хороших снов! – почти хором из глубины комнат ответили гости.
Я легла в кровать и перебирая в памяти только что услышанную беседу, невольно улыбнулась. Мне захотелось увидеть гостей. Я рисовала в голове лицо говорливого весельчака и рычавшего зануды. В отместку в моем воображении Страйден приобрел седую длинную бороду и круглые очки, превратившись в старичка. А вот образ Дарена все не складывался. Думая о нем, я как будто все еще слышала дыхание за дверью и даже чувствовала тепло сильного тела… Не выдержав напряжения, я все же выглянула в коридор и тихо ойкнула, когда мужчина, оттолкнув меня назад, зашел и закрыл за собой дверь. Темные светящиеся омуты глаз ловили каждую эмоцию на моем лице… Сильная мужская ладонь зацепила подбородок, а большой палец провел по губам… В груди отозвалось, побежало выстрелом по телу, достигнув крещендо внизу живота…
Резко подскочив в кровати, я поняла, что уснула. В комнате, как и во всем доме, была тишина. Звука детского плача не было: последний месяц близнецы спали очень крепко до самого утра; мне не приходилось бегать к колыбели. Стук собственного сердца, растревоженного сном, оглушал. Я упала на подушку и попыталась успокоиться. Но это стало совсем невозможно, когда я услышала шорох в коридоре возле моей комнаты. Какая-то дикая популярность сегодня у моей спальни. В дверь поскреблись, а у меня ладони вспотели в назревающей панике. Прислушалась. Нет, это не похоже на человека. От двери слышалось дыхание какого-то животного, мне показалось, собаки.
Собака? Откуда она тут может быть? Домашних животных в доме не водилось: хозяева не любили, а дети еще не подросли, чтобы уговорить. Решив покончить с неизвестностью и паническим приступом, я, не размышляя, на одном выдохе, решительно откинула одеяло, и не зажигая свечу, подошла и открыла деверь. В коридоре было пусто.
– Спать! – сказала я себе. Приняла очередной набор странных событий моего странного дня, не став ничего обдумывать. Вернулась в кровать и через десять минут погрузилась в сон без сновидений.
Глава 3.
Утром все ночные эмоции бесследно исчезли. Я забыла о гостях и приступила к череде обыденных обязанностей. Накормила детей, удостоверилась, что они спокойно лежат в колыбели, и, попросив Бритту, пришедшую убираться в комнате, присмотреть за близнецами, спустилась на кухню позавтракать. Было семь утра, завтрак хозяев начинался через час, и Фрида уже вовсю готовила им привычные блюда.
– Лизза! Где же ты была? Я тебя жду, а ты все не идешь. Безумно хочется все рассказать. Вчера так умаялась, что еле до кровати добралась. Хотела зайти к тебе перед сном, но не нашла сил, – выскочила из-за стола на меня Полли.
– Ты не поднималась вчера ко мне на второй этаж? – спросила я, вспомнив ночные шорохи.
– Я бы и ступеньку не осилила. Хозяйка меня совсем загоняла. Обещала в этом месяце дать жалованье с премией. А денежки не лишние. Нам с Фредди на свадьбе пригодятся. Я говорила, что выбрала-таки Фредди?
– Да, Полли, и не раз. А до этого Пита, а до этого ... не помню, – ответила я, чувствуя, что меня распирает любопытство, но не о женихах подруги. – Расскажи, как прошел вечер.
– Карина Фрейзер, фентифлюшка, весь вечер строила глазки чернявому гостю. Он такой молчаливый, мрачный. А второй красавец: глаза голубые, зубы белые, коса золотая. Чудо как хорош. Что ни скажет, все смеются. Только они недолго веселились. Я как второе блюдо разносила, о важном говорили. Чернявый сообщил, войско сюда привести хотят. Сам император приказал. Мол, будет у нас Трокс крепостью, от врагов защищать.
– Каких врагов? – почему-то шепотом спросила я.
– Нууу.., заморских, кажется. Ну не суть. Главное я вам еще не сказала, – Полли сделала многозначительную паузу. А мне опять захотелось закатить глаза.