Любопытство и симпатия к чужеземцу, который явно был близок ему по крови, заставили Гараба подойти к монаху.
— Я не знал, что здесь живет чужеземец, — сказал он. — Я тоже не из здешних мест.
— Это заметно, — ответил индус с улыбкой.
— Меня зовут Гараб, — продолжал бывший главарь разбойников. — Я был болен, и меня здесь лечили.
— Мое имя — Рама Прасад, — сказал чужеземец.
Но он не рассказал, что привело его в Сосалинг.
Гараб молчал, не зная, о чем говорить.
— Входите, если угодно, — вежливо предложил ему Рама Прасад, видимо, разгадав желание собеседника.
За этим первым разговором последовали ежедневные встречи, которые привели к дружбе. Беседы с Рамой открывали Гарабу мир, о существовании которого он и не подозревал, а тот с интересом слушал его рассказы о разбойничьей жизни. Гараб также поведал новому другу о кошмаре, который ему довелось пережить у подножия Ган-Тэсэ, и эта история заинтриговала индуса.
— Вы стояли на пороге великой тайны, — промолвил он. — Обычные люди говорят о жизни, смерти и возрождении, не понимая смысла этих слов. Жизнь можно объяснить только смертью, а смерть — жизнью. И то и другое — две стороны одной и той же реальности, которые кажутся непосвященным отличными друг от друга. Эту реальность и нужно постигнуть. В течение двадцати лет я расспрашивал Учителей в моей стране. Я занимался многими видами магии, даже теми, что ведут к краю пропасти, к последней черте, за которой таится гибель, но я еще не встречал никого, кто бы устремился в эту пропасть и вышел оттуда преображенным и просветленным победителем, заглянув за грань жизни и смерти. Я считаю вас своим братом и соплеменником. Арийская кровь течет в наших жилах, и ваш отец, даже если он обратил знания во зло, был посвященным. Чтобы уберечь вас от опасностей, которым вы можете подвергнуть себя по неведению, я хочу рассказать вам о своем открытии. Большинство здешних монахов, изучающих медицину или занимающихся врачебной практикой, даже не имеют об этом понятия. Настоятель монастыря — колдун, который стремится стать настоящим магом, но ему до этого далеко, и путь, который он выбрал, не ведет к обретению подлинного могущества. Он попытался проникнуть в мои мысли и намерения, но я разгадал его цель; я знаю, как окутать свое сознание непроницаемой завесой, и он не смог ее приподнять. Однако в Сосалинге скрыта некая тайна. Я почувствовал ее издалека и устремился сюда, чтобы разгадать ее любой ценой. Я пришел в монастырь и выдал себя за целителя, жаждущего изучить врачебное искусство бон-по, но они частично раскусили мою уловку. Мне приходится быть постоянно начеку, ибо монахи обладают умением использовать некоторые оккультные силы и способны жестоко покарать человека, который пытается их провести. Настоятель и некоторые из монахов стремятся овладеть тайной бессмертия. Человеку, с которым вы встречались, от роду несколько веков; несмотря на то, что настоятелю удалось настолько продлить свою жизнь, он не бессмертен. Каким же образом они надеются победить смерть? У них есть какое-то средство, я в этом уверен. Они хранят великую тайну за стенами своего монастыря, для вида занимаясь целительством и обучением. Я должен ее узнать. Но каким бы ни было это средство, оно окажется неэффективным. Монахи не победят смерть, потому что они в нее верят. Необходимо погрузиться в смерть, увидеть, как она творит разрушение, и отвергнуть ее. Каждый атом физической материи, которую она уничтожает, следует преобразовать в энергию, в сотни, в тысячу раз превосходящую своей жизненной силой исчезающую субстанцию. Жизнь — это хрупкая вещь. Грубые формы, которые мы называем людьми и неодушевленными предметами, являются призрачной видимостью, придуманной слепцами, воспринимающими реальность лишь в виде искаженных теней. Видишь ли, друг, я хочу узнать, что постигли монахи Сосалинга, так же, как я узнавал в других местах, какими знаниями обладают люди. Возможно, я сумею извлечь из их метода лучшие результаты, чем это удается им. Я подозреваю, что они по-своему овладели проклятым искусством, в котором был сведущ твой отец, и способны обеспечивать и приумножать свою жизненную силу за счет других. Настоятель попытался выкачать из меня энергию, но я это почувствовал и сумел себя защитить. Будь осторожен. Не задерживайся здесь. К бессмертию, как я уже сказал, ведет иная дорога. Необходимо подвергнуть тленную материю окончательному распаду и уничтожить ее, чтобы извлечь из нее несокрушимую энергию, но я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из местных чародеев на это решился…
Озадаченный Гараб слушал эти речи, ничего в них не понимая и бесконечно восхищаясь индусом, к которому он сразу же почувствовал симпатию. Все жители Тибета преклоняются перед знаниями и мудрецами, и этот чужеземец, пространно рассуждавший о тайнах бытия, казался необразованному слушателю одним из тех сведущих в тайных науках Учителей, которых так почитают в Тибете.