Она зажгла стоявшие у постели свечи и взглянула на таинственную находку. Это был сложенный вдвое листок бумаги и запечатанный конверт с надписью «Этьену». Разворачивая листок и придвигаясь ближе к свету, Мелита ощутила странное волнение.
Почерк был округлый, неустоявшийся, почти детский, и она без труда прочла:
«3 мая 1839 года.
Я, Сесиль Мари Луиза, графиня де Весонн, объявляю данный документ моим последним и действительным завещанием.
Я оставляю все свое имущество моему любимому мужу Этьену, графу де Весонн.
Сесиль Весонн».
Чуть ниже ее подписи стояло: «Эжени — свидетельствует, Жанна — свидетельствует». Рядом с именами были нацарапаны неуклюжие крестики.
Мелита некоторое время смотрела на завещание, а потом закрыла глаза.
Бог услышал ее молитвы, и теперь Этьен спасен. Как хотела этого Сесиль!
Глава 6
Мелита надела легкий костюм для верховой езды.
Она не зажигала свечей, ощупью находя в комнате нужные предметы. Когда она была почти готова, звезды уже исчезли с посветлевшего небосклона. Вот-вот должна была заняться заря. На цыпочках она двинулась по коридору к комнате Эжени, расположенной совсем недалеко от спальни Роз-Мари, чтобы служанка тотчас могла зайти к девочке, если та проснется и позовет ее ночью.
Мелита не решилась постучать, боясь, что мадам Буассе услышит стук и разгадает ее планы. Она просто повернула ручку двери и в просочившемся сквозь щель неверном свете разглядела спящую на узком топчане Эжени.
Служанка проснулась, лишь только Мелита коснулась ее плеча.
— Не поднимай шума, Эжени, — прошептала Мелита, — мне нужна твоя помощь.
Служанка поднялась с постели и накинула поверх простой ночной рубашки лежавшую на стуле шаль.
— Послушай, мне надо немедленно ехать в Сен-Пьер и найти графа. Это очень важно! Мне нужна лошадь.
— Я отводить вас в конюшню, мадемуазель, — сказала Эжени. — Вы ждать внизу, я быстро.
Мелита направилась к двери и почти вышла из комнаты, когда услышала, как Эжени сказала уже громче:
— Мы не разбудить мадам. Она спать крепко.
Мелита не стала задавать вопросов, но через несколько минут, когда Эжени спустилась вниз в своем обычном хлопчатобумажном платье с белым воротником, все выяснилось.
— Мадам звать меня в час ночи. Сильная боль! Я дать ей снотворное. Она теперь долго спать.
«Это значительно облегчает дело», — подумала Мелита, когда они быстро шли в сторону конюшни.
— Ты присмотришь за Роз-Мари, Эжени? — сказала она. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее.
— Не спешите, — ответила Эжени, — мадам не знать, что вы уехали.
В этом Мелита сильно сомневалась, но сейчас ее беспокоило лишь одно — уехать незамеченной.
Эжени разбудила Жака, и он приладил женское седло на спину восхитительной гнедой.
В любое другое время Мелита была бы в восторге от возможности прокатиться на столь роскошной лошади, но теперь ей не до этого, надо во что бы то ни стало найти графа и показать ему, что было спрятано за портретом Сесиль.
Жак помог ей взобраться в седло, и, расправив пышные юбки, Мелита погнала своего скакуна на запад, в сторону Сен-Пьера.
К счастью, она знала, что в город ведет всего лишь одна дорога и заблудиться ей будет достаточно сложно. И все же Мелита волновалась, что ей придется ехать через джунгли одной.
Не успел Весонн скрыться из виду, как взошло солнце и развеяло не только мрачные тени леса, но и тревоги, и опасения. Теперь все, на что падал ее взгляд, окутывало золотое сияние, и Мелита не могла бы с уверенностью сказать, были это отблески солнца, игравшего на листве тропических деревьев, или лучи счастья, наполнявшего ее сердце.
Поначалу лошадь пыталась показать нрав, но вскоре девушке удалось заставить ее двигаться спокойно и быстро, и она рассчитывала оказаться в Сен-Пьере уже через два с половиной часа.
На самом деле дорога отняла у нее несколько больше времени, а когда она выехала на холм, с вершины которого открывалось затейливое переплетение улиц, то поняла, что будет совсем не просто найти здесь дом графа.
Увидев пожилого прохожего, Мелита придержала лошадь и спросила, как ей найти замок Весонн. Она знала, что так называется дом, где жили родители Этьена после того как покинули Весонн-де-Арбр, но не имела ни малейшего представления, в какой части города он находится, и потому опасалась, что ей придется не раз обращаться за помощью, прежде чем удастся добраться до цели.
Однако в городе графа знали лучше, чем она думала, и прохожий, указав налево, сказал гортанным голосом:
— Пройдете мимо собора, мадам. Большой дом — вам его не пропустить.
Собор, белые башенки которого Мелита впервые увидела, когда их корабль заходил в гавань, отчетливо выделялся среди красных черепичных крыш городских домов и потому был отличным ориентиром.
Несмотря на ранний час, на улицах города царило оживление; женщины в красных, оранжевых и синих платьях несли на головах корзины с фруктами. Мужчины толкали перед собой тяжело нагруженные плетеные тележки, головы их украшали широкополые шляпы из карибской соломки. Обреченно тащили свою поклажу ослы, лошади с трудом передвигали повозки со свежесрезанным сахарным тростником и ананасами.
За собором улицы стали свободнее, дома — более внушительных размеров и роскошнее. Мелита разглядывала особняки в пышной зелени садов, соперничавшие между собой в изысканности, и пыталась угадать, какой же из них принадлежит графу.
Вскоре она заметила дом, разместившийся на небольшом возвышении несколько поодаль от остальных; он выделялся среди окружающих строений своей неординарностью. У самого его входа, словно зеленые часовые, выстроились кипарисы.
Дом напоминал французский замок, однако, по обычаю Сен-Пьера, к нему прилегала тенистая веранда. Серые стены и такие же ставни навели на мысль об отце Этьена, столь нежно преданном своей далекой родине.
Ей не надо было никого больше спрашивать, чтобы убедиться — именно этот дом она и искала. Она поняла это еще до того, как, въехав в кованые ворота, заметила на их золоченом навершии фамильный герб Весоннов.
По узкой тропинке Мелита добралась до ступеней, ведущих в дом. Теперь она была у цели и могла больше не торопиться, но вдруг поняла, что не знает, как вести себя дальше.
В некоторой растерянности она продолжала сидеть на лошади, собираясь с духом, чтобы спешиться и позвонить в дверь, когда из-за утла замка появился человек, в котором она узнала грума Этьена.
Секунду он с изумлением смотрел на невесть откуда взявшуюся девушку, а затем поспешил к ней.
— Добрый день, мадемуазель, — сказал он с улыбкой.
— Добрый день. — Мелита приободрилась при виде знакомого лица.
Она соскочила с лошади и направилась к двери, однако в эту минуту на пороге дома появился пожилой седовласый человек в белом льняном сюртуке, какие обычно носит домашняя прислуга.
— Месье граф дома? — спросила Мелита. Голос ее слегка дрожал, впервые она подумала о том, что будет делать, если граф уже покинул замок. Найти его в таком большом городе было бы очень нелегко.
— Месье завтракает, мадемуазель.
Мелита прошла в холл. Как обычно в жарких странах, все двери дома были распахнуты настежь, и сквозь пространство гостиной она увидела на веранде того, к кому стремилась всей душой. Будто услышав ее зов, граф оторвался от газеты и повернулся к двери. Он успел сделать всего пару шагов ей навстречу, а Мелита, в мгновение ока миновав холл и гостиную, уже была рядом.
— Мелита, дорогая моя, что вы здесь делаете?
— О Этьен, у меня есть для вас нечто столь чудесное, что я сама едва могу в это поверить.
— Вы проделали весь этот путь одна? — спросил он обеспокоенно.
— Да… да, — сгорала от нетерпения Мелита, — но это оказалось вовсе не сложно. Мне надо было вас увидеть, я не могла ждать.