Тэхён и сам этого боялся больше всего на свете. Боялся, что Хосок отвернется от него потом, побрезгует.
— Я вел себя не лучшим образом, когда узнал о твоей ориентации. Еще и это проклятье не давало мне никакой возможности разобраться и побыть от тебя на расстоянии, — продолжил объясняться Хосок. — Мы совсем не разговаривали, хотя я видел, в каком ты состоянии. Но ты должен меня понять.
— Я все понимаю, — попытался убедить его Тэхён. — Хён, я все понимаю. Правда.
— Не злишься?
— Нет.
— Правда-правда? — начал щекотать его Хосок.
— Хён, прекрати, — смеясь, Тэхён пытался увернуться, выскользнуть из объятий, но как-то неожиданно оказался сверху на Хосоке, прижимая его руки к кровати.
Они оба замерли в этой позе, смотря друг другу в лицо. Обычная дружеская потасовка сейчас принимала какой-то иной, интимный оборот, учитывая их разговор и обнаженность.
Хосок смотрел на него как-то странно, не пытаясь выбраться и стряхнуть с себя. Наверное, именно этот неопределенный взгляд подтолкнул Тэхёна к смелым действиям — он склонился и поцеловал Хосока, впервые проявляя инициативу. Сердце млело от близости, в голове все мысли расползались от удовольствия. Обычно он просто позволял себя целовать, отвечая нерешительно и робко, но сейчас позволил себе чуть больше — поиграть с чужим языком, облизать, прикусить, прихватывая нижнюю губу зубами, снова зализать, игриво, легко. Забывая обо всем, Тэхён начал поддразнивать Хосока, то углубляя поцелуй, то едва касаясь его губ, чувствуя чужую улыбку, такую знакомую, яркую, родную.
Но за свои игры он поплатился довольно скоро — Хосок резво перевернулся, оказываясь сверху.
— Ты очень красивый, Тэхёни, — оставив в покое губы, Хосок поцеловал его в изгиб шеи. От его голоса, с чуть заметной хрипотцой, Тэхён готов был разлиться лужицей.
Тэхён ахнул и выгнулся, когда Хосок смело прикусил ему сосок. По телу пробежала дрожь предвкушения, и Тэхён молился всем высшим силам, чтобы Хоуп не останавливался, продолжил доводить его истосковавшееся по ласке, голодное тело до исступления.
Хосок не садился на него полностью, лишь слегка касался обнаженной кожи, но даже эти прикосновения обжигали. Тэхён, как в бреду, тянулся к нему, к желанным губам и рукам, быть еще ближе, целовать до одурения, пока воздух в легких не закончится. Возбуждение уже становилось болезненным, и кончить хотелось невыносимо, но просить Хосока сделать что-нибудь еще Тэхён не решался, он и так был удивлен смелостью парня.
Они целовались так долго и горячо, что голова шла кругом. Тэхён уже почти ничего не соображал, он снова перевернулся, заставляя Хосока вновь очутиться внизу.
— Хён… хён, можно я… пожалуйста, можно? — как очумелый покрывая поцелуями желанное тело, со сбившимся, тяжелым дыханием просил Тэхён. Он нерешительно, боясь чужой реакции прикоснулся пальцами до члена Хосока, неприятно осознавая, что друг почти совсем и не возбужден.
Выцеловывая чуть подрагивающий живот, Тэхён на миг оторвался от своего занятия и посмотрел прямо в глаза парня. Он знал, что выглядит не совсем адекватно сейчас — возбужденный, взбудораженный, жаждущий большего, с горящим, потемневшим взглядом. Но Тэхёну было плевать. Он сойдет с ума, если сейчас не отсосет человеку, которого любит.
Не спрашивая больше разрешения, он томительно медленно обхватил головку и стал вызывающе развязно посасывать.
— Тэхёни…
Хосок вцепился ему в волосы, то ли желая отстранить от себя, то ли насадить глубже. Но Тэхён не позволил ему ни того, ни другого. Он сам контролировал темп и глубину, отдаваясь процессу всей душой. Ощущения были острыми, и совсем не такие, как он думал, смотря порно. Стоны Хосока подбадривали его, убеждая, что, несмотря на отсутствие опыта, у него все отлично получается. Чувствуя, что Хосок на пределе, Тэхён стал дрочить и себе, поэтому кончили они почти одновременно, выпадая из реальности на некоторое время.
Тэхён боязливо смотрел на Хосока, опасаясь, что парень сейчас осознает произошедшее и выставит его из спальни.
— О, черт. Это было здорово, — выдохнул Хосок, восстанавливая дыхание и растягиваясь на кровати. Его довольная, расслабленная улыбка вселяла надежду. — Не смотри на меня так, а то я подумаю, что у тебя раздвоение личности.
— Почему?
— Потому что ты был чертовcки сексуален минуту назад, а сейчас вновь выглядишь как невинный котёнок.
— Ты не злишься?
— Это ты должен злиться, — серьезно произнес Хосок, погладив его по бедру. — Прости, что не могу вернуть услугу.
— Ты мне ничего не должен, — Тэхён позволил себе немного вольности. Он лег рядом, нагло прижавшись к боку. — Это был мой первый раз, — тихо произнес он.
— Надеюсь, ты не жалеешь, что я стал первым? — Хосок обнял его одной рукой.
— Я рад, что это ты, — признался Тэхён, поднимая глаза.
— Ну, тогда с дебютом тебя, — Хосок коротко поцеловал его в висок, и Тэхён довольно зажмурился, готовый заурчать, как кот. — Было шикарно и очень смело, — он повернулся набок, приподнявшись на локте, и стал смотреть.
Тэхёну хотелось сбегать в ванную комнату и привести себя в порядок, наверняка он растрепан и выглядит не лучшим образом. Но Хосок разглядывал его с таким интересом, словно в первый раз видит. И в его взгляде не было отвращения, только Тэхён все равно не мог полностью расслабиться.
— Не смотри на меня так, мне неловко, — закрывая лицо ладонями, признался Тэхён.
— Почему? — улыбаясь, спросил Хосок. — Ты красивый. Знаешь ведь. Котенок ты мой застенчивый, иди сюда.
Тэхён не понимал, что нашло на Хосока, но от этого ласкового прозвища, нежного тона и бережных объятий у него в животе запорхали те самые бабочки, о которых они так много пели. И кажется, крылья за спиной выросли тоже.
И вообще, Тэхён таким счастливым не чувствовал себя даже на церемонии награждения Billboard. Они долго лежали, нежась в объятиях.
Омрачало только то, что где-то в другой комнате Чимин мучается один.
— Наверное, надо проверить Чимина, — неохотно выбираясь из кольца теплых рук, произнес Тэхён.
— Да, — согласился Хосок. — Ему, скорее всего, в ближайшем времени снова станет плохо.
— Юнги-хён должен был остаться, — одеваясь, Тэхён почувствовал холод. Без рук Хосока стало пусто и одиноко. — Он нужен сейчас Чимину.
— Не волнуйся, — натянув брюки, Хосок перегнулся через кровать и поцеловал его в макушку. — Юнги не позволит Чимину умереть, как бы тот не сопротивлялся. Ты, кстати, не говорил с ним, почему он так сопротивляется?
Тэхён чувствовал себя виноватым перед Чимином за свое сильно бьющееся от невинного поцелуя сердце. Ему было хорошо, в то время как его лучший друг страдал.
— Он говорит, что ему неприятно.
— До такой степени? Что-то мне не верится.