— Они узнали, что я гей, — произнес Дживон хрипло. — И притащили меня на стройку.
Юнги хотелось закрыть уши руками и не слышать. Нет. Чимин не мог. Нет.
— Их было пятеро, — бесцветным тоном продолжил Дживон. — Я кричал и звал на помощь, — по щекам парня побежали слезы.
— Чимин, он…
Юнги не мог закончить и спросить. У него комок в горле застывал, от жалости к этому парню, от отвращения к жестокости школьников. Но он не мог поверить, что и Чимин участвовал в этих зверствах.
— Они заставили его смотреть. Он хотел помочь, ввязался в драку, но его привязали к трубе и заставили смотреть, на то, как меня… Чимина хороший, правда. Он ревел под дверью палаты, я слышал. И он приходил ко мне домой потом, но я не мог его тогда видеть, понимаете? — заторможено продолжил Дживон. — Знаете, это ведь Чимин отвез меня в больницу, когда те ублюдки ушли.
Юнги было безумно жаль этого парня, но то, что Чимин не участвовал в насилии, приносило огромное облегчение до дрожи в коленках. И теперь становились понятны все эти истерики Чимина и его нежелание близости.
— Прости, — выдавил Юнги, чувствуя себя невозможно виноватым за то, что они с Гуком так нагло ворвались в чужую жизнь и разворошили старые раны.
Дживон опустил на пол, прижимая к себе игрушку.
— Я смотрел на Чимина по телевизору, — словно и не слыша его, произнес парень. — Он стал таким красивым и крутым. И, смотря на него, я тоже двигался вперед. Я не сдался, как и обещал ему. Я… хожу на работу, и разговариваю с людьми. Я… я даже на концерт ваш ходил. Правда, страшно было в толпе, но вы были такими крутыми там на сцене. И Чимин… я рад, что он не сломался вместе со мной. Он не должен думать о прошлом. Никто об этом не расскажет. Я никогда не расскажу, что он был там, на стройке. Чимина должен жить. Как и я. Чимини мне обещал. И я ему обещал.
— Ты — молодец, — присев на корточки, с тяжестью на сердце произнес Юнги. — Тебе лучше сейчас не оставаться одному. Есть, кому позвонить?
— Да, — кивнул Дживон. — Хёну. Он рядом живет.
— Позвони ему.
Юнги было стыдно за то, что он заставил парня вспомнить свой кошмар, но выбора у него больше не было. Теперь ему хоть что-то стало известно. И Юнги был уверен, что поведение Чимина объяснимо именно этим случаем в детстве. Он вспомнил, каким напуганным и диким становился Чимин, стоило приблизиться к нему для поцелуя.
Юнги принес Дживону воды, замечая на пороге оцепенелого Чонгука. Но в первую очередь ему нужно было разобраться с Дживоном. Парень явно в неустойчивом психологическом состоянии. Юнги пытался поговорить с ним на отвлеченные темы, об их музыке, о последних выступлениях группы. Дживон медленно, но все же сбрасывал оцепенение, дышал спокойнее и взгляд уже не был таким пустым, как в момент рассказа. Через двадцать минут в дом забежал мужчина лет тридцати, и Юнги смог спокойно уйти, надеясь, что Дживон не станет делать глупостей.
На прощание Юнги обменялся с парнем телефонами и пообещал пригласить на их следующий концерт. Дживон воспринял это с радостью, а вот его старший брат смотрел с подозрением. И Юнги его хорошо понимал.
За воротами дома Юнги ждала еще одна проблема — Чонгук.
— Эй, ну-ка успокойся, не реви, — остановившись в переулке, попытался его утешить Юнги. Но макнэ лишь дрожал и всхлипывал.
— Хён, они его… Боже, а я еще и накричал на него…
— Чонгук, прекрати. Ты не знал. Все в порядке. Парень жив, с ним все хорошо. И с Чимином будет тоже все хорошо. Успокойся.
— Чимин не сможет. Не сможет с тобой, понимаешь? — Чонгук никак не мог вернуть себе самообладание.
— Сможет! — резко произнес Юнги.
— Если бы я с Джиха не связался, все было бы хорошо, — на грани истерики произнес Чонгук.
Юнги, не зная, как привести парня в чувства, залепил ему пощечину. Чонгук ахнул и широко распахнул глаза.
— Даже не смей думать, что это твоя вина, понял? — жестко произнес Юнги. — Сейчас мы вернемся в Сеул, и все решим. Не смей даже сомневаться во мне, я справлюсь с Чимином, ясно? Бери себя в руки. Нам всем непросто, но в этом нет твоей вины, усек?
— Прости. Я…
— Все в порядке. Тебе тоже сложно, я понимаю. Не вини себя, хорошо? — улыбнулся ему Юнги, чтобы приободрить парня. — Хёны позаботятся обо всем, как всегда, мелкий, не переживай.
========== 07 июня. Часть 3 ==========
09:35 АМ
Пригород Сеула
- Проваливай, тварь! — с яростным криком толкнул его отец прямо с крыльца. Намджун, не удержавшись, свалился на лужайку перед домом.
— Намджун! — Сокджин бросился к нему. Кэти громко ревела, не зная, к кому бежать.
— Педик, чтобы я больше тебя не видел на пороге своего дома! — орал отец.
— Господин Ким, вы не так все поняли, — пытался объясниться Сокджин. Он выглядел таким испуганным и паникующим, что Намджуну стало еще больше неловко. — Ваш сын не виноват, он…
— Замолчи! Слушать ничего не хочу!
— Минхёк, прекрати, успокойся…
— Одни извращенцы в вашей компании! Хочешь, чтобы все соседи смеялись надо мной?!
— Господин Ким…
— Минхёк, не кричи ты при ребенке.
Кэти заревела громче. Сокджин притянул дочь к себе, закрывая ее ото всех.
— Господин Ким, послушайте, все не так, как вы думаете, — снова попытался оправдаться Сокджин.
— Убирайся из моего дома, шваль! — отец поднял руку, намереваясь ударить парня, но Намджун встал перед ним, перехватывая ладонь.
— Ты можешь меня ударить, но его — не позволю, — достаточно тихо для человека, у которого внутри все взрывалось от ярости и гнева, произнес Намджун. Они с ненавистью сверлили друг друга взглядами, не желая уступать.
— Защищаешь свою дрань?
— Минхёк! — снова вступилась мать, пытаясь разнять родных.
— Да тебе плевать на это! — не выдержал Намджун. — Ты возненавидел меня с тех пор, как я решил заняться музыкой. Но тебе не в чем было меня упрекнуть, потому что я добился успеха, да, отец? — под плач Кэти за спиной зло произнес он. — Сколько ты раз смеялся надо мной, когда мы не могли еще дебютировать? Я всего добился сам, отец! Сам! Своими руками, и ты не смеешь меня ни в чем упрекать! Хочешь знать, гей ли я? Да! Слышишь, да я целуюсь с мальчиками, как ты уже успел сегодня увидеть! Не нравится? А мне плевать!
— Намджуни, — всхлипнула мать, не зная, на чью сторону вставать.
— Проваливай! — жестко бросил отец.
— С радостью! — выкрикнул Намджун ему в лицо, чувствуя, как предательски дрожат руки от скандала с отцом. Он всегда молчал. Никогда ему и слова против не говорил, молчал, когда он не верил в него, когда требовал бросить музыку и заняться нормальным делом. Но когда он с такой небрежностью стал поливать Сокджина грязью, даже не разобравшись в ситуации, вывело Намджуна из себя.
— Идем, — схватив Сокджина за локоть, Намджун потянул его к воротам.
— Джуни! — мать хотела сорваться следом за ним, но отец удержал ее.
— Пускай проваливает! Не смей останавливать его, раз он такой взрослый, пускай в аду горит! Ноги педиков в моем доме не будет!
Намджун вывел Сокджина за ворота. Он порывисто шел по тропинке, стараясь взять себя в руки и успокоиться, но кулаки все еще чесались, и хотелось вернуться назад и ударить отца. Он даже разбираться не стал, когда увидел их поцелуй с Сокджином. Он даже не посмотрел на ребенка, когда грубо вышвыривал из дома, будто преступников!