Сначала я как-то засмущался. Не привык, чтобы на меня так смотрели. Но когда мы уже встали, чтобы пройти к завалу, я всё же не выдержал.
Целовал, сначала нежно, а потом и всё более страстно. Одной рукой всё ещё держа горевшую свечу, другой – я зарылся пальцами в её мягкие волосы и осторожно массировал кожу головы. Мы, флиртуя, тихо спорили, пока я целовал нежные щечки, шею, носик... Как же сладко, как вкусно... Я чувствовал зарождающееся внутри томление и какую–то сумасшедшую несдержанность, грозящую вырваться наружу.
Всё же остановившись, тяжело дыша и хрипло переговариваясь, мы решили, что нужно идти к завалу и попытаться хоть что-нибудь сделать, чтобы выбраться. В голове всё ещё стоял приятный туман, но я постарался сосредоточиться на цели.
Завал состоял из фрагментов бетонной плиты, каких–то железных штырей и земли. Чтобы разгрести эту огромную гору мусора потребуется много времени и сил, но другого выхода не было. Если попытаться пойти по другому коридору, можем заблудиться и остаться в этом лабиринте коридоров навечно.
Но если и пробовать сделать проход, то только на самом верху.
Не слова не говоря, отдал свечу Кали, и подошел к завалу. Поставив ногу на выступ внизу, я руками зацепился за выступы вверху, и так, подтягивая себя, стал забираться всё выше по горе обломков.
Кали, на удивление не громко, но не жалея слов и упоминаний шестеренок, возмущенно спросила, не решил ли я убиться. Небеса, она такая смешная и красивая, когда злится!
Добравшись до самого верха завала, я стал одной рукой брать обломки, и бросать мусор вниз. Я переживал, что могу задеть Кали, но по моей просьбе она отошла достаточно далеко.
Я быстро понял, что потолок обвалился полностью, и в коридор на той стороне не пробраться. Но есть шанс сделать дыру в самом потолке насквозь, и выбраться прямо на улицу.
Ещё около получаса, одной рукой цепляясь за выступ, другой – я упорно сдвигал части мусора и кидал их вниз. Пот застилал глаза, волосы прилипли ко лбу, руки уже неудержимо тряслись. Думаю, дедушка действительно будет гордиться мной.
Когда дыра в потолке была достаточной, чтобы выбраться, я спустился вниз, и стал помогать Кали взбираться. Она надела на себя мои вещи, и была такой милой в них!
Я видел, как моей сыщице тяжело. У меня самого уже почти не осталось сил. Но я упорно поддерживал Кали, и мы карабкались вверх, навстречу свету и воздуху.
Девушка выбралась первой, и помогла выбраться и мне, держа за руки и подтягивая наверх.
Мы тяжело легли на пожелтевшую траву какой–то поляны, жадно вдыхая чистый воздух и облегченно смеясь. Кали обеспокоенно рассматривала мои запачканные руки, с обломанными ногтями, спрашивала о моем самочувствие, а я был необыкновенно счастлив. И пусть мы неизвестно где, уставшие и обессиленные, зато вместе.
Некоторое время мы поговорили о том, куда идти дальше. Мы могли набрести на гвардейцев, но могли и на сбежавшего Сафора. Да ещё, я обнаружил, что потерял данный мне мистером Дорсаном пистолет. В конце концов, решили ориентироваться по солнцу, в надежде, что выйдем в какой-нибудь населенный пункт. Дом, где скрывался Сафор, находился достаточно далеко от любой цивилизации, поэтому сейчас надежда была лишь на удачу.
Мы долго брели по лесу, редко переговариваясь, но не на мгновение не выпуская рук друг друга. Кроме постоянных, близкорастущих деревьев и кустов, нам встречались небольшие полянки, и даже пруд, но не дороги не жилых домов на горизонте так и не было видно.
Кали было тяжелее, чем мне. Ветки кустов постоянно цеплялись за её волосы, она не ела уже больше суток, и, в конце концов, стала постоянно запинаться, чуть не падая.
Пресекая возражения поцелуем, я решительно взял её на руки, и невозмутимо пошел дальше. Теперь мне в шею уткнулись носиком и тепло дышали, вызывая мурашки. Кали, моя Кали... Она так доверчиво прижималась ко мне, что подавить желание поцеловать её, было всё сложнее.
Внезапно, мне показалось, что я что-то услышал, и остановился. Звуки моторов механических карет слышались из-за дальних деревьев, что только подтвердила моя Калиостра. И я направился в ту сторону, не отпуская девушку с рук.
Через пару минут мы вышли на большую поляну возле дороги, на которой, готовясь уехать, садились в гвары с десяток гвардейцев.
Механические псы – Церберы, тут же подобрались, стоило нам подойти ближе, но видимо всё же узнав нас, они тут же спокойно отвернулись.
Я всё же опустил Кали на землю, и мы пошли по направлению к мистеру Дорсану, который радостно усмехаясь, лично вел связанного Сафора к карете для преступников.