***
Мы вышли из "Белой лилии", и, не сговариваясь, медленно побрели в сторону моего дома.
– А экипаж? – оглянувшись на роскошную карету Аверилла и его дедушки, спросила я.
– Заберу завтра днем.
Ещё несколько минут мы шли молча, наслаждаясь холодным, чуть морозным воздухом и теплым светом фонарей. Снег большими красивыми хлопьями медленно парил с темного звездного неба, внушая покой и умиротворенность.
Мне так нравилось вот так гулять – под руку с моим профессором.
– Аверилл, ты ничего не рассказываешь о своем исследование взрывного механизма. Как оно продвигается?
Мужчина, с восторженным блеском в глазах, возбужденно ответил:
– Я нашел интересные исторические документы, периода начала использования магии механизмов. И постепенно разбираюсь с внутренним содержанием самого взрывного механизма. Думаю, Патриция Форсет сделала пару потрясающих открытий, создавая это устройство для Сафора.
Я улыбнулась, радуясь его взбудораженному настроению и тому, что он успевает заниматься любимым делом – наукой. Мне всегда было совестно, что у него не хватает времени на это из-за меня и наших расследований.
– Рада, что исследование продвигается. Надеюсь, ты пригласишь меня на выступление своего доклада или диссертации? Или анонсирования своей книги, может быть?
Мужчина решительно кивнул, погладив мою руку на его локте и довольно ухмыльнувшись
– Обязательно. Тем более, я могу исследовать этот механизм только благодаря тебе. Ну и мистеру Дорсану, конечно.
Мимо Академии Ротас, мы несговариваясь прошли, неостановившись. Я знала, что мой галантный Аверилл не за что не отпустит меня идти вечером одной, да и к тому же Кира до сих пор находилась у меня дома.
– Жаль, что все лавки уже закрыты. Я мог бы купить тебе горячий кофе или что-нибудь перекусить, – косясь на закрытые двери какой-то булочной, пробормотал мой профессор хмуро.
Тихо рассмеявшись, я, оглянувшись, поцеловала его в щеку.
– Ты свозил меня на роскошной карете в дорогой ресторан, и подарил прекрасные, замечу, мои любимые, цветы. Этот вечер итак самый лучший.
Аверилл довольно хмыкнул, и, повернувшись осторожно приобнял. На этом участие улицы было не души, поэтому можно было ничего не опасаться.
– Рад, что тебе понравилось. Но нас прервал этот Инсберри, а теперь ты мерзнешь.
– Велиар не слишком помешал. Мы уже доедали десерт. К тому же они с братом здорово помогут нам в деле. И мне тепло рядом с тобой, так что тебе не о чем беспокоится.
Осторожно коснувшись моих губ своими, мужчина тихонько прошептал:
– Значит, я могу рассчитывать на второе свидание?
Я, весело рассмеявшись, медленно поцеловала моего профессора в ответ, и, глядя в его восторженные глаза, шепнула:
– Конечно, да.
Недолго постояв обнявшись, мы отправились дальше по заснеженной вечерней улицы. Настроение было невероятно романтическим. Мы с Авериллом то и дело переглядывались с глупыми счастливыми улыбками. И хотя я знала, что мой профессор переживает за меня в связи с появлением братьев Инсберри, он уже не был таким напряженным, как в конце ужина в ресторане.
Мы дошли до моего дома, смеясь, шутливо толкаясь и делясь какими–то забавными воспоминаниями из детства.
В холле нас встретил строгий Майн (с невероятно радостным взглядом), бегающие возле его ног Нюх и Кира (которые стали приветственно кидаться на нас с профессором), и миссис Пулф (по обыкновению предлагая нам поздний ужин).
Аверилл взял на руки свою лисицу, вежливо объявил, что ему уже пора, и внезапно поцеловал меня на прощание прямо при всех. Это был страстный, потрясающий поцелуй, в котором было обещание скорой встречи.
Я была так растерянна смелостью этого поступка Аверилла, что когда он, улыбаясь, скрылся за дверью, не могла сказать и слова.
Повернувшись, я заметила, что дворецкий, скрывая усмешку, быстро ретировался в гостиную, а миссис Пулф, гладя лежащего на её руках погрустневшего Нюха, покраснев, рассмеялась, как девчонка.
– Кали, этот мальчик абсолютно в тебя влюблен! Как же хорошо, что вы встретили друг друга.
Смутившись и покраснев, я сняла верхнюю одежду, и просто на мгновение крепко обняв миссис Пулф, отправилась к себе. Вдыхая потрясающий сладкий запах разноцветных тюльпанов, и широко улыбаясь от переполняющего меня счастья.