Аверилл поморщился и осуждающе на меня покосился.
– Он вернулся вчера вечером. Мне действительно пришлось выслушать длинную обвинительную тираду, что своей нерешительностью я пошел в отца. Но мне совсем не нужно, чтобы он меня подталкивал. Мы же уже договорились о свидании, осталось только выбрать время.
Я рассмеялась.
– Мне действительно не терпится познакомиться с этим удивительным человеком. И ты на него похож больше, чем вам обоим кажется. Ты уже рассказал ему обо всех наших приключениях? Ну, а на счет свидания... Во время расследования трудно выбрать время, но пока оно только началось...
Обняв меня ещё крепче, и зарывшись носом в мои волосы, Аверилл пробормотал:
– Это намек, да?! На самом деле я уже заказал столик в "Белой лилии". Завтра в девять. Просто я не был уверен, что мы сможем пойти туда, а не, к примеру, в логово подпольных преступников.
Я радостно ахнула и рассмеялась.
– Аверилл! Это потрясающе! Я была в этом ресторане лишь раз, и то когда через него гналась за одним убийцей. И я уверена, что мы сможем туда пойти.
Мужчина довольно хмыкнул.
– Ну, вот и хорошо. А дедушке я рассказал всё только в общих чертах. Он сказал, что когда я вас с ним познакомлю, тогда мы вместе всё ему и расскажем.
Я одобрительно что-то пробурчала, потому что, когда Аверилл начал сладко целовать мою шею, все слова и мысли вылетели у меня из головы.
– Аверилл, нужно приступать к поискам плана здания музея, – то ли прошептала, то ли прохрипела я.
– Угу, сейчас, – прикусывая кожу за ушком, пробурчал мужчина в ответ.
– Аверилл, – выдох, на грани стона. Я честно пыталась отстранить его руками, но почему-то прижала к себе ещё ближе.
Всё закончилось жарким поцелуем, резким отстранением Аверилла, его лихорадочно-блестевшими глазами, и нашим громким дыханием.
– О шестеренки, ты такая красивая! – вдруг выдал мужчина, резко проводя руками по лицу.
– Ну, извини. И вообще это моя присказка! – наигранным возмущением я пыталась прикрыть собственное растерянное состояние.
Со смешком, но серьезными глазами Аверилл припечатал:
– Поздно. Теперь есть только наше общее.
Моргнув, я вгляделась в ожидающего моего ответа мужчину, и улыбка медленно озарила мое лицо.
– Да, ты прав. Только наше.
Откашлявшись и скрыв кулаком улыбку, Аверилл суетливо повернулся к ближайшему стеллажу, и стал быстро разбирать бумаги, со словами:
– Нужно действительно вернуться к работе.
Я кивнула ему в спину и тоже начала осматривать свитки в "моем" стеллаже.
Спустя сорок минут и три пересмотренных стеллажа со схемами, Аверилл неуверенно подозвал меня к себе.
– Кажется, я что-то нашел.
Подойдя, я увидела в его руках большой развернутый свиток, с изображением плана какого-то здания.
Вглядевшись, я даже, кажется, поняла какого.
– Это библиотека!
– Да. И тут есть дата, – подтвердил Аверилл и указал пальцем на угол листа – этот план был создан триста лет назад. Достаточно давно.
– Значит и план музея где-то здесь, – задумчиво оглядывая стеллаж, проговорила я.
И мы, с разных концов полок, стали разбирать лежащие на них бумаги.
Ещё через пятнадцать минут я довольно усмехнулась.
– Есть. Аверилл, я нашла!
Мужчина подошел вплотную, и склонился над моим плечом.
Его тепло и вкусный запах на миг вновь дезориентировали меня, но я мысленно встряхнулась, и указала на дату в уголке плана.
– План создан также три века назад. Если и есть в музее тайные ходы, здесь они должны быть отражены.
– Так, вот зал, где была выставлена картина "Полет ворона", – указал Аверилл на прямоугольник справа, от большого прямоугольника холла.
Я задумчиво кивнула, внимательно рассматривая черные линии коридоров и прямоугольники комнат и галерей.
– А вот это что? – ткнула я пальчиком в нарисованные линии коридора, за чертой стены, на которой висела украденная картина.
– Хм, насколько я знаю, там не должно быть коридора. Там зал, в котором выставлены скульптуры Августа Де'Рона.
Я хитро взглянула на Аверилла.
– Значит, скорее всего, это и есть тайный коридор, по которому мог попасть в здание преступник.
Мужчина довольно хмыкнул, и полуутвердительно спросил:
– Значит, едем обратно в музей и проверяем?
– Только ночью. Сначала поедем в цирк. Если вор забрался в музей с крыши, он должен иметь хорошую физическую подготовку. Если даже он не гимнаст, то возможно в цирке нам подскажут, где ещё могут работать люди с такими возможностями.
Аверилл согласился и вопросил:
– Но какой мог быть мотив у вора? Кто-то приближенный к фаворитке Короля хотел сделать ей гадость?! Или действительно кто-то хочет нового конфликта с Лидэей?! Или может какой-нибудь недооцененный художник или просто завистливый "друг" решил отомстить Фьердьярду Ринчи?
– Хорошие предположения, Аверилл. И нужно будет всё это проверить.
– Мистера Ринчи, вроде бы нет в живых. Но можно пообщаться с его родственниками.
Я довольно усмехнулась, предвкушая удивление Аверилла.
– Он жив. Правда, ходят слухи, что сошел с ума. И, кажется, у мистера Ринчи мало родственников, у которых он и живет. Безусловно, надо будет к ним наведаться.
Мужчина изумленно выслушал новости, и спросил:
– Но все так говорят о художнике, словно он уже умер. Откуда ты знаешь, что это не так?
Я, осторожно свернув свиток с планом здания музея, спрятала его за пальто, и горделиво ответила:
– У меня везде есть свои уши. Ну, или просто много знакомых.
Мужчина с открытым ртом пронаблюдал за моими действиями и протянул:
– Так ты это имела в виду, когда говорила, что план музея нам не помещает, когда мы туда ночью заберемся? Но это же кража. Я не осуждаю, но не хочу, чтобы ты пострадала.
– Сказал человек, укравший из особо охраняемого хранилища Академии Ротас книгу Родерика Кельского.
Мужчина покраснел.
– Я одолжил. Для дела. И потом вернул.
– Так и я одалживаю для дела, и потом верну. Сейчас главное найти преступника. Тем более время на расследование у нас строго ограничено.
– Да уж. Главное самим не стать преступниками в процессе, – проворчал мой профессор.
Я тихо рассмеялась, поворачивая к выходу из комнаты.
Стараясь выглядеть естественно на проходной, я похвалила шляпку женщины за стойкой. Расписавшись в журнале посещений (фамилия Дьюс показалась мне подходящей), я дождалась, когда Аверилл озадаченный моей подписью, с усмешкой напишет "Плежус", и мы вышли не здания Архива.
Мужчина мрачно молчал до самого жучка. Оттаял, лишь тогда, когда забравшись в карету на него радостно взвизгивая, набросились Нюх и Кира. После знакомства с лисицей Аверилла, мой песик явно стал более жизнерадостным.
После порции ласк нашим любимцам и от меня, я завела мотор жучка, и выехала на дорогу.
– Ну, ты уже перестал дуться на меня? В конце концов, раньше ты на мои эксцентричные методы так не реагировал.
Мужчина вздохнув, сжал мои пальчики своими, и пояснил:
– Просто я чувствую, что в этом деле что-то не так. Предчувствие опять не дает мне покоя.
Я, улыбнувшись, ободряюще потрясла наши сплетенные руки и проговорила:
– Меня тоже посещают подобные мысли. Но мы справимся, я уверена.
Аверилл, чуть расслабившись, улыбнулся.
– Значит цирк? Как будто в нашей жизни нам его не хватает.
Я, рассмеявшись, подтвердила:
– Действительно. Но что поделаешь. Потом поедем в музей, а потом и к Фьердьярду Ринчи. Уверена, нам предстоит узнать много интересного, во время расследования этого дела.
Осторожно повернув на перекрестке, я стала внимательно смотреть в переднее стекло (этот участок дороги был довольно опасным) и наш разговор прервался.