Когда последний опрашиваемый выходил из кабинета, в него чуть не налетел запыхавшийся господин Чир и проговорил:
– Извените, но я попросил бы вас закончить здесь. Мне срочно необходимо найти книгу продаж в этом бедламе. Сборы на зиму – это какой-то кошмар!
Губы Аверилла чуть заметно дрогнули, а я же не удержалась от короткого смешка.
– Мы всё понимаем – для директора цирка это непростое время года. К тому же мы уже поговорили со всеми, с кем хотели.
Я поднялась с кресла, и, поблагодарив господина Чира за содействие, мы с Авериллом вышли из помещения.
За всё это время манеж заметно опустел. И людей и различных цирковых атрибутов было гораздо меньше.
Нюх и Кира тут же подбежали к нам, играючи соревнуясь, и кусая друг друга за хвост.
Я вспомнила, как Аверилл однажды сравнил нас с ними. И ведь правда, наши любимцы, как не странно, словно отражали наши отношения с моим профессором. Нюх и Кира недолюбливали друг друга, когда мы с Авериллом друг другу ещё не доверяли, песик и лисица помирились окончательно, когда мы с мужчиной, наконец, расставили все точки над i. И ещё... Нюх и Кира так же были грустны, когда долго друг с другом не виделись, как и мы с Авериллом.
Как же я была рада сейчас, что и в наших и в их отношениях всё стало хорошо.
Мы вышли на улицу, с удовольствием вдыхая свежий прохладный воздух. Именно здесь сейчас оказалось многолюдно. Работники цирка разбирали маленькие шатры, разрушая импровизированный коридор посередине этой поляны, и укладывали вещи в, видимо недавно приехавшие, механические повозки.
Я, уже по сложившейся традиции взяла Аверилла под руку, и проговорила:
– Ведь кто-то из этих людей может быть ниточкой, ведущей к нашему вору. Вот только кто?!
Мужчина обвел глазами поляну и заметил:
– Прямо напрашиваются на подозрения брат и сестра Шиан. Только это как-то слишком очевидно.
Я радостно улыбнулась, щуря глаза:
– Обожаю, когда наши мысли совпадают. А это бывает, замечу, довольно часто. Шианы действительно слишком хорошо подходят на роль преступников, своими характерами, внешностью и навыками. Но их тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Мужчина кивнул, посмотрев на парочку, о которой мы говорили. Они деловито складывали в повозку вещи, почти не переговариваясь.
– В любом случае после нашего ночного похода в музей мы узнаем больше.
– И после разговора с Фьердьярдом Ринчи, – напомнила я.
Мужчина просветлел.
– Да, это будет интересно. Такой великий человек.
– Думаю, тебе было бы ещё интереснее, если бы разговор предстоял с великим ученым, а не художником, – заметила я, подмигивая.
– Может быть, но всё же это будет интересно, тепло улыбнулся мужчина, заправляя упавший мне на щеку локон волос за ушко. Столько нежности было в этом жесте, что мне нестерпимо захотелось прижаться к его губам.
Взгляд Аверилла стал таким гипнотезирующе-серьезным и затягивающим. Расстояние между нами стало медленно сокращаться. Я, непроизвольно встав на цыпочки, потянулась к губам моего профессора, но он остановил меня, за мгновение до поцелуя.
– Подожди, здесь слишком много людей Кали, – хрипло пробормотал Аверилл.
Я, моргнув, заозиралась. На поляне действительно было много цирковых, но слишком занятых сбором вещей, чтобы замечать нас.
Хитро улыбнувшись и обняв Аверилла за шею, я напомнила:
– Помнится, на Королевском маскараде тебя это не волновало.
Скулы мужчины мило порозовели.
– Ну, тогда ты была такая красивая, мы танцевали вальс...
– Хм, значит сейчас я не красивая? – обиженно поджав губы, и отводя смеющейся взгляд, вопросила я.
Округлив глаза, Аверилл воскликнул:
– Нет! То есть да! То есть, я не это хотел сказать, – вздохнув, мужчина пробормотал – ты всегда прекрасна.
Я, всё же не выдержав, рассмеялась, и, задрав голову, провозгласила:
– Тогда я требую поцелуя.
Аверилл сомневаясь, скосил глаза на собирающих вещи людей, в стороне от нас.
– Я не хочу, чтобы твоя репутация пострадала из-за меня, – проговорил он, уже не так уверенно.
– Я женщина–сыщик. Обо мне итак шестеренки знают что говорят. К тому же нас никто не увидит.
Чтобы окончательно уговорить моего скромного профессора, я нежно поцеловала его в щеку, в сантиметре от уголка губ.
И он, сдавшись, выдохнул, обдав меня теплым воздухом, и жадно приник к губам.
Взаимные объятия стали крепкими, но нежными, сладость поцелуя заставила ноги подкашиваться, а сердце биться часто–часто. Кажется, мы что-то бормотали друг другу между поцелуями – приятные комплименты, отчаянные признания... Никогда не хотелось отстраняться от этих сильных уютных рук, теплых страстных губ.
Но нужно было дальше куда-то ехать, продолжать расследование, и мы, не размыкая объятий, чуть отстранились друг от друга. В голове стоял приятный туман, и бесконечная радость.
Напоследок, уже по традиции, нежно поцеловав меня в нос, Аверилл проговорил:
– Тебе не холодно? Может, пойдем в жучок?
Я согласно кивнула, прижавшись к нему, и спрятав нос между его шеей и плечом.
Со смешком поцеловав меня в макушку, мужчина спросил:
– Куда поедем дальше? Наверное, если мы собираемся забраться ночью в Большой королевский музей, нужно как-то подготовиться.
Я довольно улыбнулась.
– Кажется, я уже говорила, как это приятно – когда мы думаем в одном направлении?! Ты прав, нужно подготовиться к ночной вылазке. Заедем ко мне домой, и возьмем нужные вещи. Фонарь, веревку и тому подобное.
– Хорошо, – уверенно согласился мужчина.
Я подняла голову, и внимательно вгляделась ему в глаза.
– Ты, правда, не против всего этого? Кажется, я плохо влияю на моего скромного законопослушного профессора.
Аверилл весело усмехнулся, из-за чего приобрел немного хулиганистый вид.
– Напротив, очень даже хорошо. Думаю, мне всегда не хватало приключений. Дедушка всё время ворчал, что за своими исследованиями я пропускаю настоящую жизнь.
– Хм, ну тогда ладно. Главное, быть осторожными.
– Обычно я так говорю, – заметил Аверилл, удивленно.
– Просто... Раньше я была одна, и за себя не слишком боялась. А теперь боюсь за тебя.
Мужчина нежно улыбнулся, вновь ласково погладив пальцами мою щеку.
– А я за тебя. Никогда не забуду, что чувствовал, когда тебя подстрелили Отвергающие, когда не мог тебя найти после взрыва в Штабе Гвардии, и когда тебя похитил Сафор, – его слова звучали чуть надрывно, словно вспоминать о сказанных вещах ему было тяжело. Выдохнув, он закончил – Но мы будем осторожными, и всё будет хорошо. Пойдем скорее в жучок. Не хочу, чтобы ты заболела.
Я кивнула, и мы, позвав бегающих вокруг Нюха и Киру, направились прочь от поляны, к входу в парк, где оставили механическую карету. Я держала моего профессора под руку, и с восхищением думала, какой же он замечательный, и что ради него, впредь, нужно быть осторожной.