Было это много месяцев назад. Теперь на острове не осталось никого, даже овец — их пустили на другое пастбище. Когда дикие гуси полетели на север в этом году, душа Мурдо Маклана отправилась в путь вместе с ними. Или, быть может, не с ними, а туда, куда пообещал ему Манан. Конечно же, это был он, сомнений нет: сам Манан во плоти или его видение. Кто, как не он — живой властитель вод, сын древнейшего бога, увенчанный пушицей (белоснежной, но с голубинкой) и обутый в холодное клубящееся пламя (вздыбленная волна и блуждающий морской огонь!), — кто, как не он, мог являться старому островитянину? А если это был он, то истинное слово его исполнилось: тот, кому он обещал, ныне вкушает радость и покой.
Надо думать, круд-бьял скрасил Мурдо часы последней немощи: маленькую губную гармонику нашли рядом с ним, на подушке. Такие детские вещицы утешают всех нас и даже тех немногих, кто прост душой и беден всем, кроме чудес и веры, — кто может, как Мурдо Маклан, счастливо вложить свои последние вздохи в бесхитростную музыку игрушки, а потом без сожалений оставить ее ради иной, глубокой музыки бессмертных вещей.
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
Автор: Fiona McLeod
Перевод: Анна Блейз (с)