Оно было великолепно! Длинное, легкое и серебристое, с откровенным вырезом, и длинными двойными рукавами. Просто шедевр, в который немедленно хотелось облачиться, чтобы почувствовать его касание всем телом.
Решительно сняв бюстгальтер, я перекинула его через ширму, вешая рядом с прошлым нарядом. По полу звякнул ключ, напоминая о моей недавней шалости. Я лукаво улыбнулась, и наклонилась за ним. За ширмой послышался напряженный вздох.
— Ты же в курсе, что ширма почти прозрачная? — раздалось напряженное.
— Теперь- да, — я распрямилась, сжимая в кулаке маленький серебряный ключик. — Считай, что это — тебе мой подарок и компенсация за все то, что ты успел натерпеться от меня, в дороге.
Повисло задумчивое молчание, к процессе которого я приступила к облечению в своё «свадебное» платье, ловя откровенный кайф от сего процесса.
Теплая ткань с тихим шелестом скользнула по прохладной коже, вызывая кучу мурашек и вырывая у меня тихий стон.
— Да ты просто садистка какая-то! — не выдержал Эвиел моего кайфа. Послышался скрип и ширма отлетела в сторону, открывая эльфу вид меня, с поднятыми руками застывшую перед ним. В расстёгнутом платье.
— По. Вер. Нись! — по слогам проговорил сквозь зубы парень, на миг прикрыв глаза в тщетной попытке успокоиться. Я послушно выполнила просьбу, и почувствовала, как по спине ловко пробегают тонкие мужские пальцы, быстро застегивая крючки на платье.
— В углу есть зеркало, — бесцветно проговорил он и, забрав у меня ключ, вышел за двери, оставив меня наедине со своим нарядом.
Недоуменно проследив за его стремительным уходом я мотнула головой, и поспешила к зеркалу. Увиденное в нем заставило меня пораженно застыть, некультурно открыв рот.
Платье оказалось не просто красивым. Оно оказалось шикарным! Серебристая ткань вплотную облегала меня, сидя, как вторая кожа и казалась почти прозрачной, выгодно подчеркивая все изгибы и даже слегка приподнимая почти никак не прикрытую грудь. А жемчуг, так тонко украшавший все это великолепие, заставлял мои глаза сверкать загадочным светом. Создавалось впечатление, что и моя бледная кожа, до этого казавшаяся мне синюшней, приобрела этакое легкое неземное сияние.
Оглядев свой новый наряд и оставшись им довольной, я печально посмотрела на шикарную юбку- карандаш, длинной доходящей до пола и рукава, одни из которых плотно облегали руки, а другие — «фонарики», доходили до локтя, красиво спускаясь к полу, и вздохнула.
«Мне бы браслетик какой…Да и обувь не помешала бы».
Взгляд невольно упал на сундук.
Лелея надежду на «лучшее», я снова подошла к нему и, аккуратно присев(благо ткань эластичная, позволяла), запустила снова руку в недра сундука…Чтобы через секунду радостно пискнуть и вытащить изящные сандалии нежно голубого цвета, тяжелые серьги со странным камнем- хамелеоном, прелестный тоненький браслетик из тонкой серебряной цепочки и кулон, который явно шел набором к сережкам. Но апогеем стала изящная заколка- диадема. Черная, и глянцевая, она имела по середине ярко зеленый камень и отлично держала мою копну.
Торопливо облачившись в недостающие аксессуары, я вновь подошла к зеркалу и…не смогла себя узнать. На меня, из зеркальной поверхности смотрела нежная миниатюрная девушка. Её волосы были убраны в прическу «полет дракона», а несколько неубранных вьющихся прядей спускались на высокую грудь, подчеркивая тонкую девичью шею. Серьги в ушах загадочно переливались, а кулон на шее подчеркивал аппетитную ложбинку. Браслет на миниатюрной ручке тонкой ниточкой украшал запястье, делая образ беззащитным, а выглядывающие из подола сандалии, как замерзшие лианы, оплетали маленькие ножки девушки, приближая её образ к лесной дриаде.
Но венцом всего этого была диадема. Выглядывая еле-еле из густой смоляной копны волос девушки, она ярко сверкала зеленью, довершая волшебный образ.
Раздался скрип дверей и в зеркальной поверхности рядом с прекрасной незнакомкой встал ПРИНЦ.
Да, именно так, с большой буквы. Мужчина стоял, облаченный в знакомое нам платье. Вот только волосы его были зачесаны назад, а виски украшали замысловатые золотые символы. Голову обхватывал серебряный обруч с таким же, зеленым камнем.
Казалось бы, такие простые и незамысловатые изменения, но во мне всё как будто перевернулось и я восхищенно замерла, разглядывая своего жениха.
Принц в зеркале лукаво улыбнулся, миг- и меня отворачивают от нашего отражения уже непосредственно, оригинал, чтобы впиться в губы головокружительным поцелуем.
— Ты прекрасна, — выдохнул мне в губы Эвиел, и аккуратно вставил в мою прическу морозную розу. — Пойдем, пора нам Сочетаться.
У алтаря было непривычно много людей. Почти все постояльцы спустились на дармовую церемонию, явно рассчитывая на дармовую же еду. Которой не будет.
Я зябко переступала с ноги на ногу, откровенно повиснув на локте жениха, который рьяно охранял меня от взглядов других представителей мужского пола. По правую сторону от нас стояла насупившаяся Таня, облаченная в красивое нежно розовое платье, юбка- солнце которого доходила девушке всего лишь до колен. Волосы девушки были подняты в высокий хвост и расправлены по плечам. Рядом с ней стоял Ундина, который странно косился на Оракула. Оба молчали.
Время шло. Солнце почти взошло. Священника не было.
— Ну и где он ходит?! — не выдержала я, зябко ежась.
— М-м-м, тебе так не терпится слиться со мой Душой? — мурлыкнул хрипло Эвиел.
— Мне не терпится не только слиться, но и согреться! — возмутилась я.
— Это можно устроить, — выдал этот мачо и незаметно стал наваливаться на меня.
Я хихикнула, и принялась вырываться, бросая на жениха лукавые взгляды из полуопущенных ресниц.
— Дети мои, простите за столь долгое ожидание. Вижу, оно вас сильно тяготит, но не волнуйтесь, скоро вы сможете облегчиться…
Раздался ржачь. Я и Эвиел, и Святой отец перевели непонимающий взгляд на Оракула, которая почти висела на Тео, всхлипывая от смеха. Заметя внимание к своей персоне, она с трудом отлепилась от плеча Ундина, который был явно недоволен этим фактом, и с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, попыталась пояснить:
— Ну, облегчиться! Вы поняли?? Облегч…Ахах….Ой, не могу…Ладно, давайте дальше, — смирилась девушка, видя, как краснеет лицо Эвиела. Под его испытующим взглядом она окончательно встала прямо, отошла от Теосия и даже сделала серьезную мину.
Мы снова повернулись к безликому, тот откашлялся и продолжил:
— Согласны ли вы, при свете уходящей Луны и приходящего Солнца, в двенадцатый день сана, принять сущность друг друга и доверить все тайны свои?