— Я не болею человеческими болезнями, — разглагольствовал эльф, горделиво подняв нос и высоко вскинув голову. — Как, впрочем, и вы, уважаемая Приора.
Сколько пафоса то.
— Ты то нет, а… она? — далее последовал многозначительный взгляд на мою персону и мой, диковинный для этих мест, наряд.
Эвиел, пытающийся вставить что — то еще своё во время того, как говорила Стася, мгновенно заткнулся и тоже посмотрел на мое одеяние.
— Ну, а что такого-то? — я пожала плечами. — У нас там солнечно сегодня.
Стася хихикнула.
Парень же все никак не мог оторваться от рассматривания моего платья. Его взгляд уже который раз проделывал один и тот же маршрут от туфелек на моих ногах и неизменно застревал на пару минут дольше в зоне декольте. Я, видя такое дело, поспешно обхватила себя руками, закрывая обзор совсем обнаглевшему остроухому. Тот тоскливо вздохнул, и стянув с себя куртку, протянул ее мне.
— Да, ты права, в этом можно заболеть всем и сразу, — эльф замолчал, наблюдая некоторое время, как я торопливо облачаюсь в его одежду, а когда я закончила, осторожно поинтересовался:
— А тело, уважаемая Кремари Кая, у вас тебя такое же, как и было? Или оно все-таки, возможно, претерпело некоторые изменения?
Хм, а действительно.
— Ну… — сосредоточенное ощупывание и разглядывание себя со всем сторон. — Да, такое же. Хоть и на этом, спасибо.
Я задумчиво перекатилась ступнями ног с носка на каблук и выдала, обвиняюще взглянув на девушку, что стояла неподалеку:
— А вот рост мне могла бы и изменить!
— Тебе, я смотрю, вообще не угодишь! — огрызнулась Муза.
Я печально вздохнула и шмыгнула распухшим от соплей и слез носом.
Эвиел, услышав мои хлюпы, полез в свою сумку и через секунду подал мне плащ и кружевной бежевый платок, с вышитыми на нем золотыми листьями (и тоже, опавшими) по краям (сюрприз сюрприз). И если платок я взяла, то от плаща отказалась, аргументировав свой выбор очень просто:
— Мне не холодно.
— Разве? — с сарказмом уточнила у меня Муза, как бы невзначай проведя по моему носу кончиком указательного пальца.
Скосив глаза на свой довольно-таки красный орган обоняния и поняв, что тот выдал меня с головой я всё равно отрицательно качнула головой.
— Это от того, что я плакала.
Первым не выдержал эльф. Стремительно развернув плащ, он быстро закутал меня в него. Я попыталась скинуть его с себя, но Эвиел просто притянул меня к себе плотнее и обвил руками мою талию, окончательно зафиксировав на моей тушке теплую одежду.
— А знаешь, — выдохнули хрипло мне на ухо, чуть подув на него, и снова зарываясь лицом в мои волосы, — Мне твой рост очень нравится. Так удобно.
— Не сомневаюсь, — ядовито прошипела я.
— Не хочу вмешиваться снова в вашу идиллию и зарождающиеся отношения, — Стася усмехнулась, словив на себе убийственный взгляд эльфа и закончила, — Но долг обязывает.
Оглядев поляну вокруг и заметив ползшего в нашем направлении представителя «вымирающих» пернатых (надо же, а я про него даже и забыть успела), посланец от здешней власти кивнула и глубокомысленно выдала:
— Вижу, ты уже начала осваивать свою силу…
Недавняя птичка, некогда покинувшая этот бренный проблемами и миграцией лесной живности мир всё — таки доползла до нас и сейчас, почему то, жалась к моей ноге. Фу.
Аккуратно отпихнув нежившуюся крокозябру подальше от себя носком каблука, моя особа решила осторожно уточнить:
— Какая сила?
— Твоя, — просто ответила Стася. Ее взгляд упал на мой телефон с наушниками, который я продолжала по инерции, сжимать в руках, вместе с данным мне эльфом, платком. — Я удивлена, как ты до сих пор ее не заметила. Ведь все ее последствия на лицо и перед лицом. Это же очевидно. Ты — Бард.
— Хтоо? — резко охрипшим от такой новости голосом переспросила я, попутно отпихивая руки парня от края плаща. А то ишь, нахал какой!
— Бард, — спокойно повторила Муза и, видя мое вытянувшееся лицо, уточнила, — Ну, маг Музыки.
— Музыки? — шокировано переспросил Эвиел и, наконец, убрал свои руки из — под плаща (смог таки забраться, пока я в ауте была от новости великой), — Но мне говорили, что они существуют только в мифах…
— Так и было. Но конкретно у этой мадамы, — дальше последовал кивок на меня с открытым ртом, — Сила именно такая.
— С чего ты это взяла вообще? — резко прорезался голос у меня.
— На телефон свой посмотри, — насмешливо предложила — посоветовала мне девушка.
Я, с сомнением опустила глаза и уставилась на телефон.
— Ну и? — требовательно, через несколько секунд созерцания потухшего экрана телефона, вопросила моя особо, — Я посмотрела.
— О, все цветы Ратуши у моря! — скороговоркой воскликнула Стася, закатила глаза и взмахнула рукой в моем направлении в жесте человека паука, но ладонью вверх (хардкор и только он, однако). Телефон тут же испарился на моих глазах. Как и наушники.
— Эй! — моему возмущению не было предела.
Муза, как ни в чем не бывало, спокойно поинтересовалась у пыхтящей меня:
— Какая твоя любимая песня, ты говоришь?
Я невольно улыбнулась, вспоминая красивую мелодию, сильные биты и тут…
— Я же говорила! — торжествующе сверкнув на меня глазами и переводя торжественный взгляд на удивленно озирающегося эльфа, сказала Стася, — Истинный Бард!
Музыка появилась из неоткуда. Она звучала ото всюду, заставляя своей чарующей мелодией зверей выходить из своих убежищ и подходить ко мне.
— Как…?! — я хлопала ртом аки рыба, пытаясь вытащить из себя еще хоть какие — нибудь слова чтобы, наконец, "родить" более (или менее) подробный и осмысленный вопрос Музе из тех слов, что смогла выговорить, — Это я делаю?
— Ну не я же, — парировала Стася, скрестив руки на груди и прибавив, — Привыкай. Когда ты научишься контролировать это, тебе будет проще.
— А…Оружие как же? — эльф удивленно вслушивался в нежные звуки.
— Кто сказал, что у неё его нет? — вопросом на вопрос ответила вредный представитель Высшего, — Просто призывать его она пока не умеет.
Стася наклонилась и погладила старого и, местами, плешивого волка белого окраса, что стоял рядом с ней. Зверь не обратил на ласки девушки никакого внимания, застыв соляным столбом и повернув голову в мою сторону. Музыка, что царила вокруг, полностью завладела его разумом.
— А охрана как же? — не унимался эльф, продолжая докапываться до Музы дальше (ибо неугомонный), — Это ведь чужой для нее мир!
— Так, а ты на что? — удивленно изогнула красивую бровь Муза.
— Я не всесилен, — прорычал этот претендент на мое сердце с рукой, заочно занимая себе место в моих печенках.