— Мы должны встретиться с ней на закате.
— Ещё полно времени! — сказал Исон.
— Дом сиеры далеко отсюда. Придётся искать извозчика.
— Живёт в порту? С родителями? У неё есть подружки?
Глаза рыжего пьяно блестели.
— Квартал её клана рядом с центром города, — сказал я. — От этого трактира путь неблизкий. Боюсь, я уже опаздываю.
— Не проблема, — сказал Исон.
Слез со стула. Покачнулся. Бросил на пол недокуренную сигарету, наступил на неё ногой.
— Я смогу помочь тебе и в этом, дружок, — сказал он. — Моя карета в твоём распоряжении. Доставлю тебя к твоей красавице до заката. Обещаю.
Икнул. И крикнул:
— Эй, здоровяки! Нам пора сваливать.
Я принял предложение Исона. Хотя и испытывал желание поскорее попрощаться с рыжим, забыть о нём, о том, что он сделал в трактире Ушастого Бити, отправиться к Белине привычным способом: в наёмном экипаже. Но согласился прокатиться в карете со знакомым гербом на дверце (на кошельке, что подарил мне рыжий, такой же) — уж очень Исон был настойчив.
Мираша пообещала перевезти до завтрашнего полудня к Бите наши вещи. То, что ещё утром Луар считали её и меня своими врагами, женщину словно и не смущало. Да и не только её: многие из задержавшихся в трактире тёмных общались с ней, точно приятели, зазывали присоединиться к их посиделкам. Мирашу — не меня. Меня и Исона Луар старались не замечать.
Я забрался в карету (просторную и столь же роскошную, как та, в которой меня везли в тюрьму). Рядом со мной уселся рыжий, напротив — гиганты. Исон дернул за шнур (отдал вознице команду начать движение).
И переспросил у меня:
— Квартал клана Марен? Не шутишь? Смотрю, дружок, ты не к морячке в окошко собираешься лезть. Беру назад вопрос о подружке. Пообещал папаше, что не буду заглядываться на клановых. Таких приключений мне и самому больше не надо! Проходили! Слишком дорого обходятся бесплатные женщины. Чем связываться с клановой, лучше раскошелиться на хороших шлюх! Или у вас с сиерой кит Марен всё серьёзно?
Я уклонился от чёткого ответа.
И нарвался на долгий и подробный рассказ о борделях города — красочный, с конкретными цифрами (расценками за услуги), множеством примеров и сравнений. Рыжий признался, что являлся завсегдатаем подобных заведений. Причём не всегда отдавал предпочтение дорогим — в «притонах» с дешёвыми шлюхами, по его словам, бывает веселее, чем в «легальных» «публичных домах».
Потом Исон перешёл на описание собачьих боёв (я впервые о таких слышал). С нескрываемым восторгом описал свою любимую породу собак — непобедимых и неустрашимых короткошёрстных селенских сторожевых (в народе — «стражей») — выведенную в позапрошлом веке теперь уже несуществующим тёмным кланом. После — поведал истории о гладиаторских поединках — не тех, что устраивали на Арене, а о «подпольных», где зрители не только делали ставки, но и «вдыхали запах свежей крови».
Рыжий непросто рассказывал: то и дело задавал мне вопросы, выяснял моё отношение к тому, о чём он говорил. Со шлюх, собак и гладиаторов он перешёл на рассуждения о кланах, причём не только тёмных. Выдавал одну за другой истории (рассказчиком он оказался неплохим), попутно интересуясь моим мнением о тех или иных событиях.
Исон не умолкал.
Да и я, убаюканный покачиванием кареты и болтовнёй рыжего, сам не заметил, как стал принимать активное участие в разговоре. Рассказал о том, что мне не нравилось в столице, и что в Селене произвело на меня приятное впечатление. Поведал, за что недавно угодил в тюрьму, и каким образом оттуда выбрался. Едва не разоткровенничался о своих планах на будущее.
Но вспомнил наставления Двадцатой: нужно прятать эмоции. Приподнял подбородок, успокоил дыхание… И заметил, что Исон проделывает то же самое. Но он еще и улыбался — открыто, приветливо. Как я не научился.
Внезапно понял, что уже долгое время говорю только я. Замолчал, не закончив предложение. Желание поведать рыжему о моей жизни улетучилось.
Выглянул в окно.
Сказал:
— Темнеет.
И добавил:
— Мы почти доехали.
Я попросил Исона высадить меня в квартале от дома сиеры вар Вега. Из моей просьбы тот сделал вывод: я скрываю, к кому именно направляюсь. Рыжий сказал, что ему это и не интересно, отпустил несколько шуток (я не обиделся на них — пропустил мимо ушей), пообещал заглянуть в трактир Ушастого Бити «на днях», чтобы поболтать со мной, попрощался.
На придомовую территорию семьи Белины я отправился через участок их соседей — тот самый, где впервые повстречался с рыжей девчонкой. И увиделся с ней снова. Рыжая сидела на ветке дерева, по которому я когда-то забирался на крышу, болтала ногами и жевала красные ягоды, сплёвывала косточки на землю.