— Это ещё почему? — спросил я.
— Там будут над тобой потешаться, Вжик. Твоя главная проблема в том, что ты слишком эмоционален. И все твои эмоции легко читаются на твоём лице. Столичные снобы будут всячески показывать, что ты недостоин их общества. Попытаются тебя унизить, чтобы полюбоваться твоей реакцией. А ты им этого не простишь. Сломаешь руки. И угодишь в тюрьму. А преступления против клановых у нас караются только двумя способами: рабством или казнью. Впрочем, тебе это уже не грозит. Мы с тобой и так рабы, время жизни которых неумолимо истекает. Но… знаешь, Вжик, если захочешь, я могу поработать над твоими манерами. И пусть они тебе не пригодятся, но ты умрешь на Арене, умея говорить, как настоящая столичная штучка. И отучу тебя выставлять мысли и эмоции напоказ. Эту науку я сама освоила с большим трудом. Но тебя обучу. Хочешь?
— Конечно.
— Хорошо, — сказала Двадцатая. — Ну а теперь давай спать, мой мужчина. У нас еще есть на это время. Хоть немного вздремнём до сигнала на завтрак. Обними меня.
Никто из нашего отряда ни во второй, ни в третий, ни в пятый день тренировок огонь не нашел.
Сколько я ни сидел с закрытыми глазами, но даже не представлял, что нужно делать, чтобы его отыскать. Мне стало казаться, что командир и наставник подшучивают над нами — скрывают некий секрет. Ждут, когда мы догадаемся: самостоятельно найти огонь невозможно.
Но представление о тщетности тренировок развеялось утром, в начале моего девятого дня пребывания в лагере огоньков. Когда я вернулся в свою комнату от Двадцатой, с которой проводил ночь, и увидел Гора.
Тот сидел на кровати, скрестив ноги, рассматривал крохотный язычок пламени, что плясал на его пальце.
— Знаешь, друг Вжик, я теперь могу прикуривать сигарету без помощи спичек, — сказал Гор. — От пальца. Забавно. Жаль только, что сигареты я пока так и не нашел.
В тот же день у Гора получилось создать и летающий огненный шарик. Небольшой — с кулак размером. Он уронил его в воду у самого берега и сказал:
— Друг Вжик, а выжимать из себя огонь совсем несложно. Это как плюнуть: собрал во рту слюну и отправил её в полет. Мы в детстве соревновались, кто плюнет дальше. Я часто побеждал. Просыпался утром и уже думал, с кем бы поплеваться. Вот и сейчас мне страсть как хочется что-нибудь поджечь!
Весь день бойцы отряда поглядывали на Гора с завистью.
И я тоже, хотя и радовался за него.
Но тот факт, что кто-то снова оказался лучше меня, не давал покоя. И заставил меня утроить усилия на тренировках. Ведь это я должен был стать огоньком раньше всех! Ненавижу проигрывать!
Я смог создать огонь даже не вторым.
На следующий день, утром, это сумели сделать Двадцатая (в нашей группе) и Седьмая (в первой).
— Не расстраивайся, Вжик, — сказала Двадцатая.
— Я не расстроился.
— Ты говоришь неправду. Опять выставил свои эмоции напоказ. Забыл, чему я тебя учила? Дыши глубоко. Расслабь лицо, приподними подбородок. Стой ровно. Не нужно переминаться с ноги на ногу! Вспомни о своей семье. Вот так. Молодец. У тебя тоже скоро получится подчинить внутренний огонь. Поверь. Оказывается, управлять им совсем не сложно.
Я представил, как сестра водит по моему лбу мягким перышком. Мы с Двадцатой выяснили, что именно эта фантазия помогала мне расслабить мышцы на лице, делала мой взгляд серьезным, спокойным.
— Конечно, получится, — сказал я.
— Так и говори себе. Вот! Совсем другой вид!
И не ошибся.
В тот же день на вечерней тренировке я зажег свой первый огонёк.
Глава 10
Со всех участков моего тела тепло вдруг устремилось в руку. Не само по себе. А потому что я так захотел. Собралось на кончике пальца и вышло за пределы тела в виде крохотного огонька.
Так я сумел создать огонь в первый раз.
Потом стало проще.
Я понял, что тепла во мне много — оно и есть огонь. И сколько я его не сгоняю в руку или в пространство над рукой, оставляя между ним и моим телом невидимый глазу канал, оно всё не заканчивается. Могу собрать его сколько угодно, хватило бы времени и терпения. И то количество огня, которое еще вчера накапливал в течение ста ударов сердца (так подсчитывал время), сегодня собирал всего за восемьдесят. А если смогу «прогрессировать» (очередное умное словечко Двадцатой), как Гор, уверен: завтра управлюсь за шестьдесят.