– Да уж куда дальше-то тебя ссылать? – удивился оруженосец.
– Сразиться? – переспросил рыцарь. Хмыкнул, да так выразительно, что хитрый Н’рх сразу все понял. Не было у них такого рубаки, чтобы рыцаря в справедливом поединке одолеть.
– Я еще подумал, – брякнул карлик тут же, – что негоже тебе с моими дуреломами драться, не по чину им, да и тебе нечего честь свою в нашей пыли марать… Пусть вот хоть твой оруженосец с нашими посоревнуется.
А ведь он изначально к этому вел все дело, ахнула про себя Крепа. Вот ведь гад, не видать, кажется, ей новой службы и воли… Хотя если вспомнить, каким ненадежным выглядит этот летучий корабль, может, оно и к лучшему?
– М-да? – Рыцарь смотрел на карлика так, что становилось ясно: он подумывает, не проще ли ему прямо тут же врезать Н’рху, и, пока он будет в себя приходить, он с оруженосцем и Крепой попробует удрать.
Но ему не вполне ясна была позиция Крепы, пусть она жалуется, но вдруг не решится уходить из гарнизона, где ее все же кормят, неизвестно с кем… Да и не сумеют они без прямого указания Н’рха из крепости вырваться без боя, корабль-то в сторону отлетел, в общем, эту идею он отверг, Крепа это очень хорошо видела.
– А чтобы не было какого случайного смертоубийства, пусть они, – кажется, Н’рх уже обо всем подумал, – переталкивают друг дружку бревном. Есть у нас, сэр рыцарь, такая забава, мы ее у местных горцев подсмотрели, ну я и сам не прочь, чтобы мои-то орлы так себе силу подкачивали.
– И кого же ты выставишь против Датыра? – спросил рыцарь. И тем временем, осознав, что быстро дело устроить не удается, стал прятать медальон в положенный ему мешочек.
– Погоди-ка, господин, – снова вмешался седой оруженосец. Спросил у Крепы, будто командиров вовсе тут не было: – А ты что думаешь по поводу похода с нами?
– Похода… Зачем?
– Тебе потом объяснят, но дело стоящее, – туманно отозвался Датыр, как оруженосца, оказывается, звали. – И в общем, от тебя ничего очень сложного не потребуется.
– А сколько я за это получу? – спросила тогда Крепа.
– Это тоже пока не стоит… разглашать, – ухмыльнулся рыцарь, мельком поглядев на карлика.
– Я требую столько же, сколько и он. – Она кивнула на Н’рха.
Тот только крякнул, потому что, как он думал, одно дело – командир, начальство какое ни на есть. А другое – наемник, солдат, мясо для войны, и не больше. Получить такой же куш обычной циклопе было невозможно, даже если бы ей посчастливилось оказаться в рядах армии, захватившей богатый город, отданный на три дня для разграбления. Но в общем, она знала, что делает, торговаться не умела, так пусть эту работу за нее выполнил Н’рх.
– Еще пятьдесят? – для верности переспросил рыцарь. И вздохнул.
– И деньги вперед, – сказанул вдобавок карлик.
– Ты еще не выиграл, – отозвался оруженосец Датыр.
Н’рх согласно кивнул:
– Ладно. Ты, сэр рыцарь, спросил, кто будет от нас с твоим человеком биться, то есть толкаться. Так вот, я подумал, что с моей стороны не будет очень уж нечестно, если я выставлю… Есть у меня тут один лестригон. Ты его видел, он сейчас должен быть на башне.
Вот и все, решила Крепа Скала. Если бы выставили меня, я бы, конечно, даже этому старикашке сумела поддаться, но Н’рх был не дурак, все понимал.
– Видел я его, – снова отчего-то вздохнул рыцарь. – И ты предлагаешь его против Датыра?.. А если лестригон победит, тогда мы не получим Крепу?
Он уже знает, как меня зовут, с гордостью подумала циклопа. И тут же поняла, насколько это нелепо, потому что выиграть старому оруженосцу у Малтуска было невозможно. Она-то помнила это бревно, оно лежало у них перед конюшней, иногда они и в самом деле играли «в толчки», как это называлось на гарнизонном языке. Датыру и поднять-то свой конец бревна будет не по силам.
– Да, предлагаю. – Кажется, впервые карлик посмотрел на рыцаря в упор, словно бы на подчиненного. – И деньги вперед, как было сказано.
– Нет уж, если лестригон проиграет, она летит с нами, а ты ни грошика из этих денег не получаешь. По-моему, это справедливо.
Карлик сделал вид, что размышляет, но на самом-то деле все было понятно. Крепа даже расстроилась, почему-то ей вдруг захотелось, чтобы эти вот нездешние, веселые и неглупые люди не проиграли. Она была согласна с ними даже лететь неизвестно для чего, пусть только не проиграют… Уж очень ей тут обрыдло, и просвета впереди не было. Может, это их предложение и было просветом, но он закрылся, даже не разгоревшись как следует.